Владимир Пистоленко - Крылья беркута

В романе «Крылья беркута» отражен начальный период размежевания сил революции и контрреволюции на Южном Урале.

Тоже оренбуржец, смолоду немало побродивший по родному краю, я постоянно узнаю его неповторимый облик, его колорит и своеобразие, талантливо запечатленные на страницах романа. Южноуральск романа — это Оренбург. А вот и его характерные приметы: громадный кафедральный собор, построенный на средства «отцов города»; массивный приземистый квадрат Гостиного двора, под сплошную крышу которого, занимающего целый квартал, стекались разноплеменные купцы из Нижнего Новгорода и Бухары, из Самары и Хивы, из Гурьева и Шемахи; дом Панкратова — одно из наиболее оригинальных сооружений старого Оренбурга; Главные мастерские — как прежде назывался паровозовагоноремонтный завод — бастион революции, из стен которого мы, мальчишки, даже в начале 30-х годов выковыривали белоказачьи пули... Заорье романа — это Орск, ныне мощный индустриальный центр Южного Урала, а в прошлом захудалая крепость, где отбывал солдатчину великий кобзарь Тарас Шевченко.

Прототипами романа послужили реальные, исторически известные лица. Комиссар Кобзин — это посланец Ленина, большевик-подпольщик, комиссар Степного края Кобозев; Самуил Цвильский — первый председатель Оренбургского губисполкома Цвиллинг, трагически погибший вместе с рабочим отрядом в мятежной станице Изобильной; Джангильдек Алибаев — это комиссар Степного края по национальным вопросам, славный сын казахского народа, большевик Алибай Джангильдин, побывавший у Ленина и доставивший караван с оружием для оренбургских рабочих. Прообразом главной героини романа — Нади Корнеевой стала Мария Корецкая.

Вполне понятно, что перед нами не собственно историческое, а художественное произведение, поэтому судьбы людей, положенные в основу повествования, творчески переосмыслены, так же как творчески отобраны и переосмыслены и сами исторические события. Это и придает характерам и событиям не только историческое, но и современное звучание, не только уральское, но и общесоюзное значение.

Достоинство романа В. И. Пистоленко состоит прежде всего в том, что ему удалось образно, исторически достоверно показать сложные пути идейного и нравственного роста первого поколения молодых бойцов революции. Они мужают и крепнут как под воздействием самой революционной действительности, так и под благотворным отеческим влиянием большевиков ленинской гвардии. В этом отношении особенно примечательна судьба Нади Корнеевой.

С первых же страниц романа эта девушка-сирота из бедняцкой казачьей семьи привлекает нас своей душевностью, нравственной чистотой и благородством. Но она еще темна и забита, ее давит свинцовая тяжесть быта купеческого дома Стрюковых, в котором Надя живет на правах бедной родственницы, а вернее — жестоко эксплуатируемой прислуги. С вступлением в город красногвардейского отряда, штаб которого расположился в том же доме Стрюковых, начинается медленное, а потом все более стремительное прозрение этой девушки?

Писатель не торопится с нередким в современных повестях и романах о молодежи «духовным переломом». Нет, он очень тактично и жизненно-убедительно втягивает Надю в круг интересов и забот красногвардейского отряда. Сначала она даже побаивается красных, тем более что в том кругу, в котором ей приходится жить, о них рассказывали такие ужасы! Но вот они пришли, эти загадочные красные, а вместе с ними друг ее детства Семен Маликов, — и оказались на диво простыми, близкими, родными... Только очень уж изголодавшие и исхолодавшие. И Надя мечется по дому в естественном желании обогреть и накормить этих людей. К тому же у нее есть на это право: бежавший Стрюков оставил ее за «хозяйку» дома.

В городе, отрезанном белоказаками от окрестных станиц и деревень, свирепствует голод. Почуяв в Наде доброе, отзывчивое сердце, комиссар Кобзин поручает ей заботу о детском пункте питания. Надя делает все возможное, чтобы спасти умирающих с голоду детишек и облегчить страдания их матерей. А между тем комиссар Кобзин и Семен Маликов шаг за шагом раскрывают перед ней смысл и задачи революции. Теперь она уже и сама боец красногвардейского отряда. Но боец еще не настолько созревший, чтобы вступить в схватку за себя, за свое место в общем строю. Стоило одному из членов «ревтройки» за небольшую ошибку «исключить» ее из отряда — и она обиделась, ушла. И ушла-то не куда-нибудь, а вместе с бабушкой в «тихую обитель» — в местный монастырь. Таковы крутые изломы еще не окрепшей в бореньях души.