Филипп Ванденберг - Проклятый манускрипт

Поначалу над ними все смеялись, так как в Ульме не было даже собственного епископа, но сооружение с каждым днем росло. На строительстве была задействована тысяча рабочих. Некоторые приезжали издалека, из Франции и Италии, где уже приложили руку к строительству соборов в новом стиле.

Время было обеденное, и каменщики и плотники, каменотесы и рабочие, возводившие леса, зябко поеживаясь, бродили по площади, поедая свой кусок хлеба и запивая его водой из больших кувшинов, которые передавались от человека к человеку. Настроение мужчин, возводивших самый красивый и роскошный собор в мире, было скорее подавленным, чем радостным.

Поэтому Бернвард обратился к главному архитектору Ульриху фон Энзингену с предложением кормить рабочих за скромную плату. Главному архитектору это предложение понравилось. Он сказал, что голодные каменщики возводят неровные стены, а снедаемые жаждой плотники делают кривые перекрытия. Таким образом, Бернвард нашел себе работу, обещавшую ему заработок на всю оставшуюся жизнь, — ведь собор за человеческий век не возвести.

К северу от уходившего в небо здания плотники соорудили из досок и балок столовую, каменщики сделали плиту с шестью очагами, а цех столяров позаботился о том, чтобы обставить столовую простыми столами и скамьями. Агнес, жена Бернварда, взяла на себя кухню. В основном она готовила густые супы. Особенно всем полюбился ее рыбный суп — отвар из остатков рыбы, костей и пряных овощей. Иногда, когда ветер дул с юга, его манящий аромат разносился по переулкам.

Но наибольшей популярностью в столовой при соборе пользовалась Афра, трактирщица. Ей всегда удавалось найти правильный подход к грубым рабочим, и она не сердилась, если плотники — самые грубые из цеховых, принимавших участие в строительстве собора, — шаловливо щипали ее за зад. Такие вольности поощрялись тем, что нашалившим подливали негустое темное пиво, появившееся благодаря особому разрешению совета горожан — исключительно во славу Божью.

Конечно, Бернвард знал о привлекательности своей трактирщицы. Не без корысти он покупал ей платья из сукна, которое торговцы привозили из Италии, он даже платил Афре деньги, которые она могла откладывать.

Хотя Афра и вращалась в среде ремесленников, она мало знала о том, что происходит вокруг. А тем временем стали происходить странные вещи, о которых никто не говорил. Казалось, что отдельные цеха за стенами столовой начинали ненавидеть друг друга, каменотесы — каменщиков, плотники — кровельщиков. Они рисовали на камнях и балках тайные знаки, треугольники и квадраты, ленты и спирали, которые мог расшифровать только посвященный. Для работы они использовали странные инструменты: угольники, циркули и круги, поделенные на триста шестьдесят секторов, со стрелкой, поворачивавшейся вокруг своей оси.

Заметнее всего были применяемые машины — деревянные чудовища с колесами, внутри которых находились женщины и дети, чтобы поддерживать их в движении и вращении. Рычаги, такие длинные, что их концы касались земли, поднимали в воздух камни и скрипели под их тяжестью. У нефа, давно ставшего выше самого высокого в городе здания, все еще не было купола, так как Ульрих фон Энзинген, архитектор, отдавал приказ достроить еще этаж, едва достигнув запланированной высоты. Изнутри собора можно было увидеть небо, но чаще всего восхищение вызывали тросы, опутавшие хоры подобно огромной паутине и служившие для обозначения углов и прямых в нефе.

И за всем этим стоял мастер Ульрих, человек, окруживший себя аурой неприступности, словно отшельник. Очень мало кто видел его, но все считали архитектора необыкновенным. Только в утренние часы его тень появлялась над складами, а на высоких лесах раздавались его шаги, но его самого видно не было. Свои указания Ульрих фон Энзинген раздавал только десятникам цехов. Для того чтобы принять его указания, им каждый раз нужно было взбираться на самые высокие леса над порталом, где мастер Ульрих сидел над планами и чертежами, одержимый идеей построить самый высокий собор, который когда-либо возводил человек.

В свободное время Афра со страхом наблюдала за ростом собора. Она просто не могла себе представить, что люди голыми руками способны построить такое высокое каменное здание. У нее в голове не укладывалось, что стены и колонны, без всякой видимой опоры уходившие в небо, могли противостоять осенним бурям, вырывавшим с корнем вековые дубы, и оставаться нерушимыми. Должно быть, думала девушка, мастер Ульрих — чародей.