Филипп Ванденберг - Проклятый манускрипт

Среди слушателей, стоявших очень близко друг к другу и вслушивавшихся в грубоватый чешский акцент проповедника, была и Афра. Его резкие слова о Папе, Церкви и ее секуляризации обрушивались на нее, как удары плетью. Ян Гус говорил то, что у Афры и многих других было на душе; но самым волнующим было то, что он отважился сказать вслух о том, о чем многие осмеливались только думать.

— Все вы, люди, называющие себя христианами и следующие законам церкви, — выкрикивал Гус звучным голосом на всю площадь, — вы все — овцы одного пастуха, который называет себя святейшим, хотя до святости ему так же далеко, как воротам ада до небесного свода. Папа, живущий не так, как жил Иисус, является Иудой, а не святым человеком, даже если он вступил в должность согласно законам Церкви.

Только единицы слушателей решились зааплодировать, отойдя при этом смущенно в сторону, чтобы никто не смог их узнать.

— В то время, — продолжал Ян Гус, — когда наш Господь Иисус еще ходил по земле, его ученики жили в бедности и любили своих ближних. А сегодня? Сегодня последователи Господа Бога, священники, прелаты, каноники, аббаты и епископы купаются в роскоши и следят за всеми мыслимыми капризами моды, одеваются в яркие пышные одежды и гордо прохаживаются, подобно петухам на помойке, танцуют в узких брюках и выставляют свои половые органы напоказ, что противоречит шестой заповеди. Не стоит напоминать, что эти последователи Господа Бога содержат огромное количество красавиц. Вы ведь сами заметили, что, как только ваш город был определен местом проведения Собора, сюда слетелись тысячи продажных женщин, словно саранча во время Египетского мора. А если не хватает денег, эти последователи Господа Бога продают вам реликвии, саван нашего Господа Бога, лоскутки его одеяния и даже чудодейственные капли крови. Братья христиане, я говорю вам: наш Господь Иисус вознесся на небеса и стал абсолютно блаженным, не оставив после себя ничего бренного и земного. Подумайте о словах нашего Господа Бога: блаженны те, кто не видит, но все же верит. Грешны те, кто наживается на вашей слепой вере.

— Они — грешники!

— Да, священники грешны!

Несколько сотен слушателей проповеди внезапно начали в один голос скандировать его слова:

— Священники грешны!

И Афра вместе с ними.

Не успела толпа успокоиться, как вдруг молодой доминиканец в светлой тонзуре угрожающе поднял кулак и выкрикнул:

— А вы, магистр Гус? А разве вы сами не такой же священник, стремящийся нажиться на людях? Разве вы не человек, способный помочь, благословить или соборовать кого-то только за деньги?

Внезапно стало очень тихо, все взгляды устремились на Яна Гуса. Он обиженно воскликнул:

— Тебе, дерзкий доминиканец, следовало подумать, прежде чем бросать в меня камень! Разве не один из твоих собратьев недавно обесчестил в церкви добропорядочную даму, после чего пришлось заново освящать храм Господний?

Зрители подняли крик. Но Гус прервал их:

— Я не стану скрывать, что стал священником для того, чтобы иметь средства к жизни, хорошо одеваться и пользоваться авторитетом среди простого народа.

В толпе послышались единичные возгласы.

— Но, прежде чем осуждать меня, примите к сведению, что все свое жалованье ректора в университете и проповедника я отдаю бедным и нуждающимся. Я также не помог разбогатеть ни одной красавице, а послушницам — и подавно. Но, — Гус указал пальцем на монаха-доминиканца, — вам стоит задать этот же вопрос Папе Римскому. Уверен, что Иоанн сможет ответить на него лучше меня.

Гус завершил свою проповедь могучим «Аминь». Его мгновенно окружили его спутники и последователи, с которыми он исчез в направлении переулка Святого Павла, где, как поговаривали, он снимал комнату с мебелью у вдовы Фиды Пфистер.

— Папа Римский! Его святейшество Папа Римский! — Эта новость распространилась по рядам с быстротой молнии, Иоанн XXIII и его свита, шествующие от Кройцлинского монастыря, миновали южные городские ворота. Понтифик, выбрав путь через Болонью, Феррару, Верону и Триест, прибыл вместе с сотнями сопровождающих — кардиналами, архиепископами, епископами, аббатами и прелатами, пятьдесят из которых получили свои должности лишь во время этого долгого путешествия.

В Мерано ему был оказан прием герцогом Фридрихом Австрийским, проводившим его через горящий перевал и гору Арльберг до Боденского озера.

Папа Римский нажил себе больше врагов, чем правитель какой-либо страны в Европе, поэтому он высоко ценил вооруженную охрану. За услуги, оказанные смелым австрийцем во время путешествия, Иоанн по собственной прихоти наградил его званием генерал-капитана римской церкви, нелепым, но очень доходным титулом с ежегодным пожизненным окладом в шесть тысяч гульденов.