Михаил Смирнов - Операция «Театр» (сборник)

— Что-то в это не верится, — усмехнулась Урин. — Ты, однако, такой большой и сильный, здорово действовал в ходе нашей операции. Да и вообще… — она не закончила фразу.

— Ой, только не надо меня хвалить! Я прекрасно знаю свои промахи.

— Я о них никому не скажу, — звонко рассмеялась напарница. — Осталось до конторы каких-то сто метров.

Внезапно она стала грустной и даже мрачной.

Как-то тяжело выдавила:

— Сердце ноет.

— Ты заболела? — удивленный перепадам настроения девушки спросил Ермолай.

— Нет. Просто сердце чувствует разлуку…

Иркутск…

В цокольном полуподвальном помещении деревянного дома находилось двое вооруженных мужчин. Они буквально прилипли к небольшому раскрытому окну и наблюдали за проезжей частью улицы, проходившей в двух шагах через узкий тротуар,

В поздний час автомобильное движение по улице почти отсутствовало.

Показалась лошадиная повозка. Сани хорошо скользили по укатанному снегу, резво бежала и лошадка.

— Зря самогонки не взяли, — зябко поежившись, бросил один из мужчин. — Когда еще наша машинка придет?

— Не береди душу, Гриб, — выдавил бородатый напарник.

Вот невдалеке загудел автомобильный мотор. Мужчины насторожились. В зоне видимости показался двигающийся грузовик.

— Посвети на номер, Гриб, — изрек бородатый.

— Он, — наш номер, — наведя луч фонаря на приближающуюся машину, бросил напарник.

— Наконец-то. Значит, действуем. Огонь!..

Гулко и неожиданно прозвучала в ночной тиши автоматная очередь. Пули застучали по грузовику, зазвенели и разлетелись на осколки переднее и боковое стекло машины. Сергеев по звуку определил, что стреляли с его стороны улицы. Боковым зрением он заметил, откуда раздавалась огненная вспышка.

Ермолай моментально выхватил из кармана тулупа «лимонку», выдернул чеку и бросил в сторону подвала дома, откуда велся автоматный огонь. Раздался взрыв.

Машина меж тем завиляла из стороны в сторону.

— Помоги мне, — раздался крик Урин.

Ермолай перевел взгляд на напарницу. Она держала руль одной, левой рукой. Ближняя к нему ее правая рука висела как плеть, на рукаве тулупа в двух местах виднелись следы пуль.

«Кажется, Урин ранило в плечо и руку!» — воскликнул Ермолай, хватаясь руками за руль.

Так в три руки они стали рулить. Автоматных очередей не было слышно. Ермолай взглянул в зеркало заднего обзора, один из домов по его стороне улицы был объят пламенем.

«Сработала моя “лимонка”!», — воскликнул Ермолай.

— Мы уже приехали, сворачиваем, — крикнула Урин.

Машина повернула направо, въехала в ворота, и они оказались во внутреннем дворе конторы Госбанка. Секунда-другая, машина носом уткнулась в деревянное здание гаража и остановилась…

Во двор выбежал охранник и, очевидно, дежурная по конторе Госбанка. Сергеев выскочил из машины и крикнул:

— Все нормально, товарищи, прибыли свои.

Охранник убрал пистолет и изрек:

— За вами гнались?

— И гнались, и стреляли, но это потом, — бросил Ермолай. — Урин ранена, ее надо срочно в больницу.

— Отправим ее на дежурной машине, — вымолвила женщина, дежурная по конторе Госбанка.

— Давайте, родные, быстрее-быстрее, — крикнул Ермолай женщине и, обращаясь к охраннику, изрек:

— Быстро звоните управляющей конторой. Сообщите, что мы прибыли из Монголии и что надо организовать прием груза. Давай-давай, живее.

Сам он бросился в кабину машины, к месту водителя…

Маньчжоу-го,

город Дайрене…

В кабинет вошел хмурый полковник Удачин. Атаман Семенов поднялся с кресла, пошел навстречу. На середине кабинета они встретились, атаман протянул руку. Всматриваясь в глаза полковника, крепко пожал его руку, выдавил:

— Здравствуй. Пойдем, друг, в мой «будуар».

Так атаман называл небольшую комнату за кабинетом. Хозяин кабинета, следом полковник прошли в небольшое помещение. Был накрыт небольшой стол, стояли два кресла. Определенно боясь прослушки японцев, Семенов сразу включил радиоприемник, раздалась какая-то китайская мелодия. Он взял бутылку водки, наполнил рюмки, изрек:

— За встречу, Иван.

Мужчины выпили. Атаман занюхал черным хлебом, Удачин взял соленый огурец.

— Знаю о неудаче в Улан-Баторе, — выдавил атаман, — гибели Вронского. Печально все это. Это не катастрофично, да и сам объем монгольских даров — мизерный. Не переживай, друг, сильно, мы отыграемся на красных-большевиках в чем-нибудь другом. Нам непременно улыбнется удача. Ведь с нами бог.