Виктор Кернбах - Лодка над Атлантидой

Человек этот не был философом и не отличался мудростью: создав себе божество, которое прославлял вчера, он проклинал его сегодня. Когда-то он был богат и здоров, но, заболев, стал бедняком, и ему надо было кого-то проклинать, на ком-то срывать досаду. Свой гнев он обрушил на бога.

Прокаженный сидел на площади и рассказывал разные небылицы. Кому было нечего делать, останавливался на краю дороги около площади и слушал прокаженного. Однажды прокаженный воскликнул:

— Он описал на воде круг до границы между светом и тьмой. Столбы света заколебались и застыли при гневе божьем. Своей силой он успокоил море и своею мудростью уничтожил Рахаб…

Никто не знал, кто такой был Рахаб. Но разве это имело какое-нибудь значение? Прокаженный продолжал:

— Своим духом он прояснил небеса, и его рука пронзила бегущее чудище. Вот это и есть отдаленные обрывки его дел! Как слаб шепот, который мы улавливаем!

Какой-то старик улыбнулся. Прокаженный на мгновение замолчал, чтобы перевести дух, и снова продолжал:

— А что касается грома, исходящего от его огромной силы, разве кто-нибудь может знать, что это такое?

— Я могу! — прозвучал чей-то зычный голос.

Прокаженный замолчал. Люди обернулись туда, откуда раздался голос.

Из толпы вышел человек с седой головой: это был тот старик, который улыбался.

— Кто ты такой, что осмеливаешься противопоставлять себя слову божьему и похваляться, будто бы знаешь тайны, известные только ему? — воскликнул вдруг другой голос.

Вопрос задал старик с рыжей, чуть седеющей бородой. Глаза его гневно блестели. По одежде он, казалось, был жрецом.

— Скажи нам твое имя, дерзкий, чтобы мы знали, кто ты! — добавил он.

Улыбавшийся до того старик теперь смотрел кругом с грустью. Он громко произнес:

— Енох!

Люди оторопело смотрели на него. Только один жрец с негодованием и злобой покачал головой и, раздельно произнося каждое слово, сказал:

— Еноха уже давно нет. Еноха унесла колесница ветра, и имя его стерлось в памяти людей. Енох следовал по путям господним, и бог его забрал к себе, вот почему его более не видно. За веру Енох был взят с Земли, что-бы он не видел смерти, и он исчез, так как господь переселил его. А до того, как переселить его, у Еноха были доказательства, что он приятен господу богу… Вот он-то и был Енох, а кто ты…

— То, о чем ты сказал, почти правда, — перебил его человек, назвавший себя Енохом. — Только никакое божество меня не брало с собой, меня взяли люди из другого мира.

Толпа вздрогнула как один человек. Жрец хотел что-то сказать, но Енох не дал ему опомниться. Повернувшись к толпе, он воскликнул:

— Вы слышали о Лоте и Аврааме?

Толпа заволновалась. Все слышали от жрецов о Лоте и Аврааме. Старик Енох продолжал:

— У меня другое имя. Меня всегда звали Аутой, но шестьсот лет тому назад Авраам, живший на окраине Содома и переселившийся потом в город Цуар, меня назвал Енохом. Он считал меня знатоком божественных тайн. Он думал, что я странствую в мире с богами. А я не мог быть вместе с тем, кто не существует вообще: я был с людьми, пришедшими из другого, далекого звездного мира. И Лота, и Авраама я предупредил о том, что Содом и Гоморра будут уничтожены, я посоветовал им бежать в горы или хотя бы в Цуар!

Люди молчали. Одни шептались между собой, считая его сумасшедшим, другие равнодушно смотрели на него или слушали, раскрыв от удивления рот. Жрец протолкался сквозь толпу и куда-то исчез. А прокаженный поднял лицо к старику и произнес:

— Если ты в самом деле бродил по путям господним, почему же ты вернулся так, один, затесавшись в толпу, как простолюдин? Но если тебя видели Лот и Авраам, кто поверит, что ты не умер после стольких сотен лет?

— Я смог бы тебе объяснить, — ответил ему старик, — но теперь я понимаю, что все мои попытки были бы напрасны, так как мозг твой не готов понять меня. Я мог бы тебе сказать, что был на небе, что летал с теми чужеземцами из другого мира с одной звезды на другую, и так как я летал со скоростью света, то прожил там в десять раз меньше лет, чем если бы я жил на Земле, на которую я вернулся. Мои десять лет были равны вашему веку,

— Тогда почему ты состарился? — спросил кто-то насмешливо из толпы.

— Молодость без старости я мог бы получить там, но я ее потерял здесь. Моя жена умерла, смерть не обошла бы и меня. И я хотел возвратить свое тело в пыль земли, которая дала мне жизнь.

— И как же ты вернулся назад? — спросил тот же человек.

— Те, кто меня отсюда забрали, выполнили и эту просьбу. Они меня привезли обратно на Землю.