Александр Дюма - Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2

— Ха! — сказал он. — Если ты надеешься на борту угощаться так каждый день, то ты ошибся, мой юный друг. Хоть стол у Сюркуфа и хорош, нас чаще потчуют бобами, чем жарким из цыпленка.

— Дружище, когда дело дойдет до бобов — будем есть бобы, но покуда перед нами устрицы — отведаем устриц. Да вот еще — ты знаешь мое имя, а я не знаю твоего, это неудобно. Как тебя зовут?

— Сен-Жан, к твоим услугам. На борту меня зовут Верзила Марс, потому что я — марсовый и там мое место в бою.

— Отлично, Сен-Жан. Бокал шабли? На этом мы не остановимся, даю слово!

Сен-Жан поднял бокал и выпил залпом за знакомство.

— Дьявол! — молвил он, осушив бокал. — Я принял его за сидр. Налей-ка мне второй бокал, дружище, чтобы я извинился перед первым за то, что обошелся с ним не так!

Рене без промедления исполнил просьбу: в его намерения входило разговорить Сен-Жана и поменьше болтать самому — это оказалось совсем не сложно. После вин Шабли последовали вина Бордо, после вин Бордо — вина Бургундии, затем пришла очередь Шампани. Со своей стороны, Сен-Жан поддавался уловке легко, что свидетельствовало о чистоте его помыслов. Наконец подали десерт.

— Я полагаю, — произнес Рене, — пришло время услышать окончание истории и узнать, как Сюркуф не был захвачен англичанами и удрал, сохранив «Доверие».

— Когда мы развернулись, чтоб лечь в дрейф, оба корабля были не более чем в двух лье друг от друга. Я с подзорной трубой в руках нес вахту на марсе. Я сразу доложил капитану, что у корабля, который мы видим, на палубе скрыта батарея, и он превосходно оснащен, а паруса подобраны по-английски. Оставалось узнать, каковы его сила и назначение. Пока мы разговаривали с капитаном, положение «Доверия» осложнилось, потому что бриз, сперва слабый, посвежел, и мы делали уже четыре узла. Пока сомнения, да раздумья, да старания поскорее распознать недруга, мы убрали малые паруса и, взяв круче к ветру, подошли ближе. Корабль поспешил повторить наш маневр: если бы он не был больше нашего, можно было бы подумать, что это наша тень. Расстояние в это время было еще велико, и ни мы, ни они не могли оценить друг друга. «Доверие», пройдя недолго с той же скоростью, сменило галс — и таинственный корабль точь-в-точь повторил наш маневр. И мы снова стоим в том же положении, да при всех сомнениях, потому что горы тюков и груды бочек скрывают его батарею.

— Знаешь, дружище, — заметил Сен-Жан, — на крестины Сюркуфа забыли пригласить одну маленькую фею. И это была фея Терпения! Впрочем, экипаж так же негодовал, как и его капитан. Горе неизвестному судну, если сила окажется на нашей стороне и оно попадет к нам в руки!!

«Доверие» подошло ближе, чтобы использовать все преимущества отменного строения, а надо сказать, этот маневр, один из самых опасных в начале боя, — мы возвращались на подветренную сторону и отсекали возможность отхода в случае необходимости.

Наконец мы начали выигрывать ветер у незнакомца, так как шли быстрее, чем он, и крики радости отметили это.

Сюркуф поднялся и сел рядом со мной.

— Черт возьми! — сказал он. — Сейчас узнаем, честную ли игру ведет этот корабль, и если честную, то он решит к нам пришвартоваться. Я — бывалый морской волк, и меня так просто не проведешь. Я знаю все уловки этих негодяев с торговых кораблей. Сколько их ни видел, все такие красавцы с виду и всеми управляют опытные капитаны, а на самом деле только пугают тех, кто охотится за ними!

Сюркуф настолько был уверен в этом, что без колебаний приказал сближаться, маневрируя так, чтобы подойти к противнику с ветра. И это были не шутки, потому что если он ошибался, мы могли схлопотать залп по борту ниже ватерлинии или нарваться на абордаж.

Сюркуф, схватившись за трос, соскользнул на палубу и подошел к помощнику и лейтенанту:

— Дьявольщина! — сказал он, топнув ногой. — Господа, я допустил ужасную ошибку. Нужно было сперва разведать силу и маневренность англичанина и только потом охотиться за ним.

И Сюркуф, хлопнув себя по лбу, выплюнул сигару и, будто вновь обретя спокойствие, заключил:

— Мне пойдет впрок этот урок.

Он поднял подзорную трубу, минут пять всматривался в корабль и, сложив eiî, призвал экипая::

— Эй, вы все, на палубе, стройся!

Мы поспешили собраться вокруг него.

— Черт возьми! — сказал он. — Все мои сомнения развеялись в этот час. Вы — мужчины, а не дети, к чему же мне таиться от вас? Приглядитесь хорошенько к англичанину: у него выступ на корпусе, брасы на цивадьерах с простыми талями и девятка выше дрейфовых рифов на малом марселе. Да это же самый что ни на есть фрегат!