Николай Дмитриев - Любой ценой

Подпоручик Древницкий с готовностью начал откручивать пробку фляжки, а Думитраш, ошалев от собственной догадки и чуть ли не заикаясь, спросил:

— П-постойте, п-постойте… Вы что, оба с того аэроплана?

— Так точно, вашбродь! — по-уставному вытянулся Денис. — Дозвольте доложить! Как есть из штаба ехамши, немцы схватили! В плен, значитца… А их благородия господин штабс-капитан Щеглов и господин прапорщик Щеголев, меня вот из плена вызволили и еропланом сюда… К вам…

— Мать твою… Так это я, значит, по вас палил…

Думитраш в полной растерянности опустился на землю и, внезапно повернувшись к телефонисту, замахал рукой.

— Штаб… Штаб… Вызывай немедленно!

После ночного переполоха, вызванного побегом пленных, герру гауптману досталось по первое число. Правда, когда из погреба вытянули малость побившегося гренадера и он рассказал, как было дело, гауптман несколько оживился, но бедный караульщик ни в одной из предъявленных ему служанок не смог узнать соблазнившую его горничную, и дело так и повисло в ожидании еще более строгого утреннего разбирательства.

В полном расстройстве чувств гауптман завалился спать глубоко заполночь и утром с трудом продрал глаза только после того, как кто-то потряс его за плечи и приятным женским голосом произнес:

— Гутен морген, милый!

— Гут морген…

Еще толком не проснувшись, гауптман сел на кровати, но, разобрав кто перед ним, испуганно захлопал глазами, так как отлично понимал, что если ко вчерашнему побегу русских добавить и его ночные «подвиги», то может получиться такое… Нет, об этом было страшно даже подумать и, взяв себя в руки, гауптман даже любезно улыбнулся.

— О, майне кюхельхен… Я, конечно, рад, но наше рандеву лучше отложить, а то ночью дурак-гренадер выпустил по глупости пленных, а они… Ну, в общем…

— Понимаю, — кивнула бонна. — Тем более герру генералу будет приятно услышать, чем этой ночью был занят герр гауптман…

У герра гауптмана появилось непреодолимое желание въехать мадам по физиономии, но он взял себя в руки и довольно безразлично заметил:

— Ах, вон оно что… Ну не думаю, что герр генерал будет слишком строг ко мне…

— Пока не побеседует с графом, — отрезала бонна. — Моя воспитанница все рассказала. Вы, оказывается, шли не ко мне, а к ней. За удовольствием. Или вы будете утверждать, что собирались сделать дочери графа предложение?

— Предложение? — опешил гауптман. — А разве она примет предложение?

— Вот именно! — злорадно усмехнулась бонна. — Так что готовьтесь сменить штабную службу на окопы…

Гауптман наконец проснулся и зло посмотрел на бонну:

— Чего ты хочешь? Денег?

— Милый, не смешите меня. Вы — третий сын своих родителей и, кроме офицерского жалованья, у вас за душой ни гроша!

— Вы что, наводили справки? — растерялся гауптман. — Зачем?

— А вы не догадываетесь?… — подперев кончиками пальцев подбородок гауптмана, бонна проникновенно заглянула ему в глаза. — Вы считаете, после того, что было, меня здесь оставят? Хороша бонна для графской дочери…

— Так вы что, собираетесь перебираться… ко мне?

Высказанная мысль показалась гауптману настолько абсурдной, что, если бы бонна не продолжала держать его за подбородок, он открыл бы рот.

— Я не сумасшедшая, — коротко отрезала бонна.

— Тогда что же? — в полном недоумении гауптман уставился на нее.

— А вот что, мой друг… — в голосе бонны вдруг прорезались неуловимо-теплые нотки. — У меня в Курземе мыза и к ней восемь десятин леса. А кругом тучи нахальных мужиков, которым ничего не стоит обидеть бедную одинокую девушку…

— Так вы что, собираетесь ехать туда?

— Нет. Я хочу, чтобы туда поехали вы.

— Я? — изумился гауптман. — Сейчас?

— Ну, зачем же сейчас? — улыбнулась бонна. — Потом…

— А-а-а, — начал догадываться гауптман. — Вы хотите сделать меня своим управляющим?

— Конечно. Ведение хозяйства требует жесткой мужской руки. А уж у меня на родине знают: где есть германский офицер, там будет образцовая дисциплина! Так что, мой друг, решайте…

— Управляющим? — гауптман взял бонну за руку и в полной растерянности заметил: — Да, хозяйство — это хорошо, но ведь меня могут взять и в более крупное имение…

— Управляющим, да. Но не хозяином.

— Хозяином?… — от неожиданности гауптман чуть не подскочил на постели. — Значит, ты думаешь… Ты предлагаешь… То есть я…

— Да, милый! Я всегда хотела иметь именно такого мужчину, и потом, разве тебе со мной было плохо?