Бернард Корнуэлл - Враг божий

– И как же Динас? – спросил я. – И Лавайн?

– Они – жрецы, они ей помогали. Во многих религиях, Дерфель, мужчины совокупляются с женщинами. Такова часть ритуала, я не вижу тут ничего дурного. – Нимуэ пнула камешек, и он запрыгал по траве. – И поверь мне, Дерфель, они оба были красавцы. Я-то знаю, поскольку уничтожила их красоту, но не за то, что они спали с Гвиневерой. Я сделала это за то, что они оскорбили Мерлина, и за твою дочь. – Она в молчании прошла несколько ярдов. – Не презирай Гвиневеру. Не презирай за то, что ей наскучил Артур. Если хочешь, презирай ее за то, что она похитила Котел, и радуйся, что Динас с Лавайном не сумели им воспользоваться. Гвиневере, правда, Котел помог. Она купалась в нем каждую неделю и не состарилась и на день.

Сзади послышались шаги, Нимуэ обернулась. Нас бегом догонял Артур. Он по-прежнему выглядел потерянным, но в какой-то момент до него, видимо, дошло, что мы свернули с дороги.

– Куда мы идем?

– Хочешь, чтобы гарнизон нас увидел? – спросила Нимуэ, указывая на дымки.

Артур некоторое время смотрел на них, будто впервые увидел нечто подобное. Нимуэ взглянула на меня и пожала плечами.

– Если бы они хотели сражаться, – сказал Артур, – то уже бы нас искали.

Глаза у него были красные и опухшие, и (хотя мне могло просто почудиться) в волосах прибавилось седины.

– Как бы ты поступил на месте врага? – спросил Артур. Он имел в виду не крошечный гарнизон Виндокладии, а Ланселота, чье имя не хотел даже произносить.

– Попытался бы поймать нас в ловушку, господин, – отвечал я.

– Как? Где? – с досадой спросил Артур. – На севере, да? Это наш кратчайший путь к союзникам, там нас и будут подстерегать. Поэтому мы не пойдем на север. – Он взглянул на меня, словно не узнавая. – Нет, мы вцепимся им в самое горло.

– В горло?

– Мы пойдем в Кар Кадарн.

Некоторое время я не отвечал. У Артура явно мутилось в голове от горя и ярости. Я размышлял, как отвратить его от самоубийственного безумия.

– Нас сорок, господин, – тихо сказал я.

– В Кар Кадарн, – повторил он, не слушая моих возражений. – Кто владеет Каром, владеет Думнонией, а кто владеет Думнонией – владеет Британией. Не хочешь идти со мной – ступай своею дорогою. Я иду в Кар Кадарн.

Он отвернулся.

– Господин! – закричал я ему в спину. – У нас впереди Дунум.

Даже небольшого гарнизона этой крепости с лихвой хватило бы, чтобы уничтожить наш отряд.

– Да пусть хоть все крепости Британии стоят на моем пути! – резко отвечал Артур. – Делай что угодно, а я иду в Кар Кадарн.

Он пошел прочь, на ходу крича своим конникам, чтобы поворачивали на запад.

Я закрыл глаза, уверенный, что Артур твердо решил умереть. Он не хотел жить без Гвиневериной любви, он хотел пасть под копьями врагов в сердце страны, за которую так долго сражался. Других объяснений, зачем вести маленький отряд в самое логово мятежников, кроме как из желания пасть рядом с королевским камнем Думнонии, в голову не приходило. Внезапно я кое-что вспомнил и открыл глаза.

– Давным-давно, – сказал я Нимуэ, – мы беседовали с Эйлеанн.

Эйлеанн, рабыня-ирландка, старше Артура, до женитьбы была его преданной возлюбленной. Она-то и родила ему неблагодарных близнецов Амхара и Лохольта. Сейчас, седая и по-прежнему красивая, она должна была находиться в осажденном Кориниуме. Стоя в гибнущей Думнонии, я услышал сквозь годы слова Эйлеанн. "Артур еще себя покажет, – сказала она мне тогда. – В самый черный час, когда ты будешь считать его обреченным, он победит".

Я повторил это Нимуэ и добавил:

– А еще Эйлеанн сказала, что когда он победит, то допустит свою обычную ошибку – простит врагов.

– Только не сейчас, – возразила Нимуэ. – Этот глупец хорошо усвоил урок. Так что ты будешь делать?

– Что всегда, – отвечал я. – Пойду за ним.

В самое логово врага. В Кар Кадарн.

Артур продвигался вперед с маниакальным упорством, как будто избавление от всех страданий ждало его на вершине Кар Кадарна. Он не пытался спрятать малочисленный отряд и просто вел нас на северо-запад под стягом с изображением медведя. Сам Артур взял у одного из воинов коня и ехал на нем в своих прославленных доспехах – каждый встречный мог его узнать. Продвигались так быстро, как только могли идти мои воины. Когда одна из лошадей повредила копыто, Артур приказал ее бросить. Он торопился к Кару.

Первым у нас на пути лежал Дунум. Древний народ выстроил земляной вал, римляне добавили стену, Артур восстановил укрепления и разместил внутри сильный гарнизон. Воинам этим еще не пришлось повоевать, но если бы Кердик ударил с запада, Дунум стал бы одной из первых серьезных преград на его пути, поэтому, даже в годы долгого мира, Артур не давал крепости прийти в упадок. Над стеной развевалось знамя, и, подойдя ближе, я увидел, что это не Ланселотов орлан, а красный орел Думнонии. Дунум сохранил верность королю.