Джин Ауэл - Путь через равнину

— Почему ты такая молчаливая, Эйла?

— Я думала о твоих родственниках и начала как-то по-настоящему понимать, что у меня нет родных.

— Они у тебя есть! А как же Мамутои? Разве Эйла не из племени Мамутои?

— Это не то же самое. Мне не хватает их, и я всегда буду их любить, но было не так уж трудно покинуть их. Гораздо труднее далось расставание с Дарком. — В ее глазах появилась боль.

— Эйла, знаю, что это, должно быть, больно — расстаться с сыном. — Он обнял ее. — Его уже не вернешь, но Великая Мать, возможно, позволит тебе иметь еще детей… когда-нибудь… Может быть, детей моего духа. Казалось, она не слышит его.

— Они говорили, что Дарк — урод, но это было не так. Он был человек Клана и в то же время мой. Он был частью того и другого. Они ведь не считали, что я — уродина. Просто безобразная… я была выше любого мужчины в Клане… большая и безобразная.

— Эйла, ты не большая и не безобразная. Ты прекрасна, и помни: мои родные — твои родные.

Она посмотрела на него:

— Пока не появился ты, у меня никого не было. А сейчас есть ты, которого я люблю, и, возможно, когда-нибудь родится ребенок от тебя. И я буду счастлива тогда. — Она улыбнулась.

Ее улыбка слегка успокоила его, и тем более стало легче на душе, когда она упомянула о ребенке. Он посмотрел на солнце.

— Мы не успеем добраться сегодня до Пещеры Даланара, если не поторопимся. Идем, Эйла. Лошадям нужна хорошая встряска. Мы поскачем прямо через поле, потому что я не выдержу еще ночь в шатре, когда мы так близко.

Из леса выскочил Волк, полный игривости и энергии. Он прыгнул и, положив лапы на ее плечи, лизнул в лицо. Она обняла его и подумала, что это ее семья: великолепный волк, верная и терпеливая кобыла, резвый жеребец и прекрасный заботливый мужчина, с родными которого она вскоре познакомится.

Она молчала, пока они собирались, а затем вдруг стала вынимать вещи из разных свертков.

— Джондалар, я собираюсь искупаться и надеть чистую тунику и штаны. — Она сняла кожаную тунику, которая была на ней.

— Почему бы тебе не подождать, пока мы доберемся? Ты замерзнешь, Эйла. Эта река, по-моему, вытекает прямо из ледника.

— Мне все равно. Я не хочу, чтобы твои родные увидели меня грязной и измотанной после Путешествия.

Они подъехали к реке с зеленоватой от льдинок водой, русло было достаточно полноводным, хотя паводок позднее мог достичь более высокого уровня. Свернув на восток, они ехали вверх по течению реки до тех пор, пока не нашли, где перейти вброд. Затем путники стали подниматься на юго-восток. Уже под вечер они добрались до пологого склона, кончающегося возле скальной стены, в которой под выступом виднелся вход в пещеру.

Спиной к ним среди обломков и целых кусков кремня на земле сидела молодая женщина. Она держала пробойник — деревянную заостренную палочку, поставив ее на плиту из серого камня, и готовилась ударить по ней тяжелым костяным молотком. Она так увлеклась своей работой, что не заметила, как Джондалар тихо подобрался к ней.

— Учись, учись постоянно, Джоплайя. Когда-нибудь станешь таким же хорошим мастером, как и я, — улыбаясь, сказал он.

Удар молотка пришелся мимо и раздробил будущее острие. Она крутнулась волчком, не сходя с места, и лицо ее выразило глубочайшее неверие в то, что видели ее глаза.

— Джондалар! О Джондалар! Неужели это ты? — закричала она, бросаясь в его объятия. Обняв, он поднял ее и стал кружиться. Она прижалась к нему, боясь, чтобы он тут же не исчез. — Мама! Даланар! Джондалар вернулся! Джондалар здесь!

Из пещеры выбежали люди, и высокий, похожий на Джондалара пожилой человек поспешил к ним. Он и Джондалар крепко обнялись, затем, отступив на шаг, посмотрели друг на друга и снова обнялись.

Эйла, держа поводья и дав команду Волку, чтобы тот держался рядом, наблюдала за этой сценой.

— Итак, ты вернулся! Тебя так долго не было! Я уж и не верил, что ты вернешься! — воскликнул мужчина.

Затем через плечо Джондалара он увидел невероятную картину. Там стояли две лошади с привязанными к ним корзинами и тюками и кусками шкур на спинах, крупный волк жался к ногам высокой женщины, одетой в меховую парку и штаны необычного покроя с незнакомым рисунком. Ее капюшон был отброшен назад, и ее золотистые волосы волнами падали на плечи. Явно было что-то иноземное в чертах ее лица и в стиле одежды, но это лишь подчеркивало ее необычную красоту.

— Я не вижу твоего брата, но ты вернулся не один.

— Тонолан погиб, — Джондалар невольно закрыл глаза, — и я тоже умер бы, если бы не Эйла.