Худайберды Диванкулиев - Возвращение к Серви

— У Старого Тура узнай. — И снова погрузила пальцы в меховые груды.

Тут вдали заревел большой рог, ударили в бубны. Нарастал гомон мужских голосов: к повозке спешили соплеменники. Впереди всех на белом осле ехал Старый Тур.

Исмал медленно слез с повозки, пошел навстречу вождю. Поднял над головой связку отборных шкурок и прокричал:

— Привез много-много, Тур. Смотри!..

Вождь чуть заметно кивнул, поиграл задумчиво жезлом из халцедона. Чуть дольше, чем надо было, задержал на хмуром лице Исмала немигающие желтые глаза и процедил, вроде, ласково:

— Ты хороший охотник. Хотя и молод. За удачу отдаю тебе три шкурки.

«Мало... — мысленно возразил Исмал. — Ты плохой, скупой старик. Ладно, я не забуду подарка». Не услышав возражений, Тур сказал:

— Иди в Дом племени. Потом позову, если надо.

Пальцем поманил к себе старшего воина и что-то приказал ему.

Тот пошел к повозке, порылся в шкурах, кинул к ногам проходившего Исмала еще одну куницу и облезлую медвежью шкуру.

— Старый Тур дает тебе еще это, — пробурчал он. — А знаешь почему? — И так же, как та женщина, сочувственно поглядел в глаза охотника. Отвечать на свой вопрос воин не стал, а Исмалу не хотелось допытываться. Его мучало другое: «Почему нет Серви? Заболела, что ли? Куда ушла?..»

Откинув камышовый полог, он вступил в Дом. Вонь семейных очагов ударила ему в нос. Защипало глаза от едкого дыма, но это был с детства знакомый, родной чад. В громадном каркасном доме под общей крышей жило почти все племя. Каждая семья имела свой очаг для готовки пищи.

Исмал пробрался в угол, где ютились бессемейные, лег на нары и закинул руки за голову. Тут к нему повернулся брат отца, давно погибшего на охоте, и сказал:

— Хоп, Исмал!.. Я радуюсь, что ты вернулся. Серви нет здесь, не ищи. Ее забрал к себе Старый Тур. Держит в темном срубе.

— Почему? — не осознав вести, спросил Исмал.

— Не хочет покорной быть.

Исмал резко приподнялся, родич снова прижал его к нарам.

— Не ходи! — прошипел сердито. — Тур очень злой. Он знает, что о тебе Серви думает... Берегись его гнева.

Исмал заскрипел зубами. Потом долго не спал, все думал. Ничего не придумал. Простой охотник не может ослушаться вождя племени. «Надо идти к Серви, — решил он наконец. — Хоть увидеть надо».

Глухой ночью он тихо встал, проверил, за поясом ли бронзоный кинжал. Исмалу подарил его южный торговец, неведомо как добравшийся к берегам Окс-моря. Купец тогда заблудился в барханах, и не жить бы ему, да наткнулся на него в пустыне Ис-мал, охотившийся на джейранов.

Обманчиво мерцали в небе звезды, предвещая скорый рассвет. Исмал ползком подобрался к срубу. Дверь была заложена брусом. Вытащив кинжал, он перерезал ремни, крепящие брус, и бесшумно открыл дверь... Серви спала на старой оленьей шкуре. Исмал сел на корточки, ласково провел по ее волосам. «Вставай, — шепнул он. — Это я». Серви открыла глаза и слабо охнула от радости. Молнией вскочила на ноги.

— Это я, Исмал, — повторил он шепотом. — Хочешь уйти со мной в пустыню? Не боишься?

— Ничего не боюсь, — ответила Серви.

...Рассвет застал обоих далеко от стойбища. Но не так далеко, как хотелось бы. Чужой осел, уведенный Исмалом, шел неохотно. Солнце поднялось выше, стало жарко. И он решил переждать полуденный зной в камышах рукава Бешеной реки. Ее воды текли на закат — к Морю Каспов. Через тысячи лет поток назовут Узбоем.

...Опытный следопыт, Тур быстро нашел следы Исмала, хотя и обнаружил исчезновение Серви поздним утром. Дремавшая на плече охотника девушка вдруг услышала лай пса, мужской говор. «Старый Тур пришел!..» — вскрикнула она. Исмал мгновенно встал, кинулся за ослом, щипавшим зеленые побеги камыша. И они погнали длинноухого в протоку — к островку, покрытому густыми кустами. Серви сидела на спине осла, а Исмал, держа повод левой рукой, отчаянно загребал правой, одолевая сильное течение. Волны захлестывали Серви, но девушка сохраняла равновесие... Едва они успели скрыться в кустарнике, на берегу протоки появились всадники. Пес осторожно вошел в воду и хрипло залаял в сторону острова. С шумом и гиканьем всадники погнали коней в протоку, а старый Тур остался. «Эх, как плохо, не убежишь никуда», — с тоской думал Исмал. Вздохнул и натянул тетиву лука. Старый вождь не успел отклониться: стрела вошла ему в грудь. Тур завыл от боли, хватаясь за гриву коня, медленно сполз на землю. Пес сразу повернул назад, за ним — двое родичей Тура. Остальные выбрались на островок.