Худайберды Диванкулиев - Возвращение к Серви

* * *

Смеркалось, ураган пошел на убыль. Так провели они ночь, а на рассвете о страшной буре напоминало лишь низкое, хмурое небо и длинные волны, спокойно катившие к горизонту. Взошло солнце. Уцелевшие склонились над Сингхом: тот лежал на кипе циновок. У купца был расколот череп, но он был жив. Его крупное, красивое лицо исказило отчаяние. Сингх беззвучно шептал: «О моя Деви! Не оставь ее, милосердный Энки! Защити дочь...». Вот он с усилием открыл глаза и громче прошептал: «Где ты, Шутра! Принеси мне табличку... Гребцы оказались львами, спасли корабль. Дарую им свободу. Скорей же, Шутра!».

Слабеющей рукой Сингх начертал на плитке известняка заветные слова: «Я, Сингх, владелец «Магулима» из Лотхала, даю свободу всем, кто был со мной в плавании к Солнечному острову. Вот моя печать и моя рука». Купец еще успел сказать Исмалу: «Деви!.. Не забывай о ней...» И умер.

Шутра и матросы крепко запеленали его в белые ткани, туго обвязали волокнами и, вознося мольбы к Энки, погрузили в воды Пурпурного океана.

...Ураган, к счастью, отнес корабль к одному из островов Коморского архипелага. Мореходам повезло: там была небольшая, закрытая от волн бухта. Они бросили в ней якорь и принялись чинить «Магулим». Из черного дерева Тапробаны соорудили новую мачту, запасной парус отыскали в трюме. И корабль снова вышел в Индийский океан. Шутра знал, что надо плыть на север, вдоль берега «черного материка»: как сказал один из матросов, аравиец по происхождению. Однако никто из уцелевших не подозревал, что знакомый берег Пунта (современное Сомали—АВТ.) лежит в двух тысячах миль! Аравиец слышал от предков, что путь займет бесчисленное количество лун. Но выхода не было: только Сингх мог бы провести корабль от Тапробаны на Дилмун напрямую через Великую Зелень... И Шутра с Исмалом направили корабль курсом на Полуночь. Вместо ста пятидесяти гребцов осталось девяносто четыре и каждому из них пришлось грести за двоих. Матросов же уцелело шестеро. Но припасы хранились в трюме — ураган не добрался туда. По расчету Шутры, взятых с Тапробаны плодов, злаков и сохранившихся ячменных лепешек хватит для полуголодного существования. А за бортом всегда есть рыба. Не пострадали запасы пресной воды.

Утром солнечного дня «Магулим» достиг берегов Африки и круто повернул на север.

Это было безотрадное путешествие. Шутра и Исмал ловили ветер, звезды, течения, и «Магулим» шел то под парусом, то на веслах. Снова трепали их бури и штормы, но не столь свирепые, как тот ураган. Солнце беспощадно жгло обнаженные тела гребцов, плавило смолу в тазах, из трюма тек дурманящий аромат драгоценной древесины... Кончилась пресная вода, и Шутра научил гребцов выжимать сок морских рыб, пить его. Истекала шестая луна (шесть лун равны примерно полугоду— АВТ.), а корабль все плыл и плыл и не было видно конца пути.

— Пощади нас, великий Энки!.. — взывал Шутра, простирая руки к небу. — Покажи нам благословенный Пунт. Куда ты спрятал ветер?

Исхудалые, почерневшие от зноя Исмал и Тирс изнемогали у кормил. Они почти не разговаривали меж собой, не было на это сил. Тирс все больше замыкался в себе, потеряв надежду вернуться к Морю каспов. Исмала же терзали совсем иные мысли: «Что делать мне, о духи степей? Вернуться в Лотхал где ждет Деви, и забыть Серви, Окс-море, Бешеную реку?.. Или достичь берега Нижнего моря (Персидский залив—АВТ.), вместе с Тирсом добраться на Полуночь?». Выбор был нелегким. Ему казалось все бывшее с ним — не было! А будущее — неведомо.

Невыносимо тяжкое плавание окончилось в тот день, когда из вод Нижнего моря встал остров Бахрейн. Сбылось невозможное: Шутра и Исмал сумели провести «Магулим» к Ормузскому проливу, избежав рокового искушения многих моряков древности — повернуть на запад после огибания Африканского Рога, что вывело бы корабль в Красное море. Что было бы тогда — никто не знал. Победа над Пурпурным океаном стоила дорого: две трети людей, начавших плавание от Лотхала на Тапробану и затем к Пунту, навсегда остались в южных широтах. В той же торговой колонии на Бахрейне Шутра выгодно продал дары Тапробаны; большую часть золотых слитков, кусков ляпис-лазури, слоновой кости, серебра, вырученных от продажи, разделил меж всеми, а рулевым Исмалу и Тирсу — втрое больше, чем гребцам и матросам. Шутра хотел было, покинув бахрейнский порт, поворачивать на восток, к Лотхалу. Но Исмал и Тирс сказали: «Отвези нас, брат, к устью реки шумеров! Мы уйдем на родину, в степи Полуночи». Напрасно умолял их дип-мунец: «Стоит ли в третий раз испытывать милость богов? Хорошо вернуться к родным очагам живыми. А как это сделать?