Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Хильд упомянул, что в Англии более семисот монастырей, так что сорок в графстве Ноттингемском — это совсем немного, куда больше здесь женских обителей, монашеских братств, церковных общин и часовен, их вообще не счесть, и если все в первую очередь обращают взоры к Кентербери, Вестминстеру или Сент-Олбансу, они на виду, но еще более величественные и многочисленные островные монастыри Или, Питерборо, Кройленда или Торни — красиво и гордо возвышаются над бесконечными просторами заболоченной земли, непригодной ни для проживания, ни для земледелия… что, однако, руками трудолюбивых и умелых монахов осушается, возделывается и будет приносить такие урожаи, что они снова и снова посрамят владельцев плодородных земель.

Они ехали весь день и не встретили следов человека, только дважды останавливались, чтобы дать коням перевести дух, а сами немного отдыхали и трапезовали.

Потом тусклый вечер, солнце так и не появилось, а глубокой ночью Хильду пришлось вставать ни свет ни заря, но жестокий крестоносец уверял, что это и есть утро, самое лучшее время для завтрака и поездки.

Проснулся бедный послушник только от тряски в седле, кони все-таки ухитрились отдохнуть и долго шли бодрым галопом, прежде чем рыцарь смилостивился и перевел на легкую рысь.

Когда дорога не смогла больше протискиваться между лесом справа и лесом слева, она обреченно устремилась прямо, пугливо шарахаясь от могучих дубов с простершимися над тропкой ветвями и робко огибая заросли густого кустарника.

Однажды Гай чуть придержал коня, лицо каменное, шепнул одними губами:

— Не вертись, не пугайся. Впереди засада.

Хильд вздрогнул, прошептал, еще не веря:

— Разбойники?

— Судя по запаху, да…

Они проехали еще чуть, справа и слева из кустов выбежали двое мужчин в лохмотьях, лица свирепые, в руках самодельные копья, лица грубые и злобные.

— Стой!

Гай оглянулся, там на тропке тоже двое, снова посмотрел на загораживающих дорогу.

— Что вы хотите?

— Слезайте с коней, — потребовал один. — Пояс тоже сними и брось на дорогу.

Гай сказал мирно:

— Зачем это вам? Там меч, а он тяжеловат для ваших рук.

Разбойник не нашелся, что ответить, но зашелестел куст, сквозь него легко продрался широкий в плечах мужик с заросшей по глаза черной злодейской бородой. На поясе болтается короткий меч, мужик деловито вытащил клинок и встал перед конем Гая, чуть пригнувшись и показывая, что готов к схватке.

— Умный нашелся? — прорычал он таким густым голосом, что уже рев, а не голос. — Ничего, пробежишь голым до села, поумнеешь…

Гай кивнул.

— Наконец-то вожак…

Дальше Хильд не успел запомнить, что и как происходило: крестоносец выхватил меч так молниеносно, словно тот сам прыгнул в ладонь рукоятью вперед, конь дернулся наискось и сбил с ног левого разбойника с копьем, что слушал вожака и оказался не готов. В следующий миг сверкающая полоса стали рассекла вожаку голову, еще прыжок — и второй удар меча срубил наконечник копья разбойника справа и глубоко вонзился в его плечо.

Круто поворачивая коня, Гай успел нагнуться и рубануть поднявшегося на четвереньки сбитого конем разбойника, а через мгновение уже промчался мимо опешившего Хильда и смял двух, что перекрывали отступление.

Всего два удара, что показались Хильду небрежно ленивыми, и новый шериф снова повернул вздрагивающего от возбуждения коня в прежнем направлении.

— Ну что, — спросил он нетерпеливо, — готов ехать?

Хильд едва нашел убежавший далеко в лес голос.

— Да… ваша милость… Но… как вы их!

Гай буркнул:

— Мужичье. Ни один из них не был воином. Даже их вожак, что при краденом мече. Ты видел, как он его держал? Такое простое движение не мог запомнить.

Хильд сказал с восторгом:

— Все равно вы троих… во мгновение ока! А те, что сзади… почему не бросились сразу?

— Они только для устрашения, — объяснил Гай. — Разве не видел, они вообще драться не умеют?

Хильд покачал головой, он видел пятерых страшных разбойников, а кто умеет из них что, а кто нет, ему не сказали. Правда, этому рыцарю как-то стало известно.

Он еще раз оглянулся на распростертые трупы.

— Не по-христиански как-то поступаем.

Гай поинтересовался:

— А как надо?

— Похоронить бы…

— Зачем?

— Чтоб звери не растаскали их кости, — объяснил Хильд простую истину. — Не надругались над убитыми…

— Надругаться может только человек, — буркнул Гай, — а звери все невинные твари. Поехали!