Кристофер Харт: Аттила

Маленькая Птичка замолчал и посмотрел на мальчика в седле глазами, лучившимися странным, загадочным весельем.

— Ну, — сказал он, — и что ты извлек из моей сказки, маленький отец?

Аттила слушал сумасшедшего, медленно опуская взгляд к земле. Потом дернул поводья и поехал прочь.

— О, Владыка Мира! — закричал Маленькая Птичка, бросая ему вслед, как копье, травинку ковыля. — О, Вождь! О Маленький Отец Пустоты!

Что касается той пятерки, то они пошли каждый своим путем.

Орест исчез ночью, вскоре после того, как покинули лагерь гуннов, задолго до того, как перешли через горы Харвад, и они его больше никогда не видели и ничего о нем не слышали.

После дружеского прощания Гамалиэль направился на юг, в Византию, где, по его словам, у него были срочные дела.

Аэций попрощался у ворот форта на Дунае, а оттуда его переправили в Рим.

Люций и Кадок, отец и сын, долго-долго добирались домой, в Британию.

Что касается их возвращения домой, и радости, плескавшейся в глазах Сейриан, матери и жены, и счастья на запрокинутом личике кудрявой Эйлсы — потребуется перо получше моего, чтобы верно описать все это. Но я не думаю, что в истории человечества еще встречалось такое незамутненное счастье.

Перед тем, как изгнанный принц покинул земли гуннов навеки, произошла еще одна встреча.

Через два дня пути на восток Аттила увидел на горизонте фигуру верхом на лошади. Фигура не двигалась. Еще через час он поравнялся с ней.

— Краденая? — спросил мальчик-гунн, показывая на лошадь.

Второй мальчик кивнул.

Аттила внимательно осмотрел лошадь.

— Паршивый выбор. Она уже хромает.

Второй мальчик ухмыльнулся.

Аттила ухмыльнулся в ответ.

Господин и раб направились в восточные степи вместе.

Вернувшегося в Рим Аэция усыновила высокопоставленная, с преувеличенным чувством собственного достоинства, но довольно добрая семья сенатора. Осенью ему наняли личного педагога, потому что чувствовалось, что за время, проведенное среди немытых гуннов, мальчик ужасно отстал в манерах и образовании.

Он отнесся к педагогу с надменным презрением.

— Грек?

Педагог кивнул.

— Бывал когда-нибудь за Альпами? Участвовал в сражениях? Когда-нибудь…

— Аэций, — вмешался приемный отец, — довольно.

— Нет, господин, — кротко ответил педагог. — Правда, что я не путешественник и не солдат. Но не все люди рождаются для одинаковых деяний.

Аэций немного подумал и решил, что ответ неплохой.

— Как тебя зовут?

— Приск, — ответил педагог. — Приск Паниций.

И ныне, прежде чем голос мой зазвучит также же напыщенно и предвзято, как у Цезаря в его сомнительных «Галльских войнах», позвольте мне перестать говорить о себе в третьем лице.

После того, как Аэций вернулся в Рим от гуннов, именно я два года, пролетевших очень быстро, но богатых событиями, был его наставником. В шестнадцать он покинул дом и ушел воевать. Но за эти два года я постарался сформировать его характер, хотя сам был не намного старше, и затем следил за его судьбой долгих сорок лет.

И вот, состарившись, я пишу историю его жизни — самого замечательного ученика, с каким мне довелось встречаться, и самого замечательного человека. Точнее, я говорю о жизни и об эпохе Аэция и Аттилы, ибо нельзя говорить об одном, забывая о другом. Они были подобны Луне и Солнцу, дню и ночи. Они были предназначены друг для друга, неразлучные, как любовники, как Троил и Крессида, как Дидона и Эней. Ничто не могло разделить их, но под конец ничто не могло и свести их вместе. Течение самой истории или, возможно, воля неведомых богов была против них.

И мнится мне, что во всем мире не было истории трагичнее этой.

Современные названия, отмеченные звездочкой *, следует считать приблизительными

Августа Винделикорум— Аугсбург

Аквилея— небольшой город, по-прежнему существующий под этим именем

Аквинкум— Будапешт

Аргенторатум— Страсбург

Байя— по-прежнему существует под этим именем

Балатон, озеро — по-прежнему существует под этим именем

Беневентум— Беневенто

Болония— Болонья

Британия— Англия и Уэльс

Вангионис— Вормс

Ветере Карнунт— Гамбург*

Виндобона— Вена

Гадес— Кадиц

Галлия— Франция

Дакия— Румыния