Янка Мавр: Человек идет

Едва люди перебрались через низину, как послышался треск и из леса выбежал носорог. Он был разъярен, на боку у него виднелась глубокая рана; из нее струилась кровь. По-видимому, он только что вырвался из драки. А в таких случаях носорог бросается на всех, кого бы не встретил.

Люди не успели спохватиться, как носорог, пригнув голову, кинулся прямо на них. Раздались дикие крики ужаса; все бросились кто куда. Многие в один миг очутились на деревьях.

А одна женщина с ребенком не успела… Носорог поддел ее своим страшным рогом и с такой силой бросил прямо через себя, что она, отлетев, с размаху ударилась головой о дерево. Ребенок, выпавший у нее из рук, покатился прямо под ноги зверю. Носорог растоптал его и тяжелой рысью двинулся дальше.

Когда опасность миновала, люди слезли с деревьев и обступили несчастную женщину. Она была мертва: бок у нее был распорот, голова окровавлена.

Безмолвно смотрели люди на несчастную жертву, трогали ее голову, руки. Смерть, происшедшая на их глазах, по-видимому, как-то отразилась и в их сознании: они, казалось, что-то переживали, чувствовали, о чем-то думали… Туманными были эти мысли и чувства…

Но интерес и внимание быстро исчезли, один за другим отвернулись люди от женщины и позабыли обо всем случившемся. А о ребенке никто даже не вспомнил. И так было только потому, что он не попался им на глаза.

Лес заметно поредел, и наши путники вышли на поляну, где бил родник. Здесь устроили привал. Никто не задумывался над тем, что среди них недоставало трех человек.

На полянке одни присели отдохнуть, другие занялись всегдашними поисками пищи, третьи пошли к роднику, чтобы напиться. Припав животом к земле и опустив голову в воду, они пили прямо из ручья.

Тем временем вожак с одним из своих товарищей, который непрестанно бормотал себе под нос что-то вроде «кра, кра», отошли далеко в сторону, чтобы поискать чего-нибудь на поживу.

Справа, ближе к ручью, виднелись густые заросли, слева – редколесье. В одном месте мужчины заметили, что сквозь заросли к ручью проложена тропинка. Очевидно, ее протоптали звери, приходящие сюда на водопой.

Невольно люди задержались у тропинки и стали пристально оглядываться по сторонам.

Спустя некоторое время они заметили двигающихся по лесу каких-то животных, похожих на оленей. Только рога у них были поменьше. Животные, видимо, направлялись в их сторону.

Вожак, сразу насторожившись, припал к земле. Затем он дернул за руку своего товарища, и оба скрылись в кустах. Притаившись, они стали ждать. Животные двигались спокойно, но у самых кустов одно из них, шедшее впереди, вдруг остановилось и стало прислушиваться.

Охотники уже опасались, что олени сейчас убегут. К счастью, ветерок потянул в противоположную сторону. Оленей больше уже ничто не смущало, и они, успокоившись, – пошли по тропке. Тогда вожак бросился на одного из них, схватил руками за горло и что было силы сжал его, а затем впился зубами. Олень шарахнулся в сторону, но человек крепко уцепился за его шею. Тут же на помощь подоспел и Кра. Схватив оленя за рога, он начал сворачивать ему голову. Люди вместе с животным повалились на землю, но ни на секунду не разжимали цепких пальцев. Они раздирали оленю ноздри, выдавливали глаза.

Олень сопротивлялся из последних сил; он пытался зубами схватить врага, ударял рогами и поранил вожаку бок. Но ничто не могло его спасти. Охотники все выше и выше задирали ему голову, сворачивая ее на сторону. Наконец шейные позвонки хрустнули, движения оленя стали слабеть, и он утих.

Тогда оба человека встали, выпрямились, и из глоток вырвался зычный крик победы.

На этот крик сбежались остальные. Увидев такую богатую добычу, они принялись кричать и прыгать вокруг убитого оленя. Лица их неописуемо исказились: это означало радость, торжество, веселье.

Нелегко было голыми руками убить оленя, но не легче было, и поделить его.

Возле добычи поднялась возня. Каждый старался как можно скорее урвать для себя кусок. А как это сделать?

Одни принялись разрывать шкуру ногтями, другие зубами, третьи старались выломать ноги. Люди отталкивали друг друга, яростно скалили зубы, и казалось, вот-вот начнется драка.

Постепенно с помощью зубов шкура в нескольких местах была прорвана. Теперь, хоть и с большим трудом, ее можно было разрывать руками. Шкура оказалась крепкой; сырая, еще не остывшая, она выскальзывала из пальцев, и люди, вцепившись в нее, срывались, падали. И тогда снова в ход шли зубы.