Ганс Лихт - Сексуальная жизнь в Древней Греции

Возможно, еще более очаровательны, чем Оры, были Хариты, или, как называли их римляне, Грации. Обычно считалось, что Харит, как и Ор, — три и что они персонифицируют все чарующее, веселое, изящное, чувственно—прекрасное. Для эллинской культуры чрезвычайно много значит тот факт, что подобное прославление обнаженной чувственности относится не к позднейшему периоду упадка, как его принято называть, но что задолго до него древнейшие поэты, творившие во мгле предыстории, — например, мифический гимнопевец Памф (Павсаний, ix, 35, 4) — воспевали Харит и их чувственное очарование. Эти богини всегда там, где речь идет о проявлении самых веселых радостей жизни, где игра и танец, где беспечальный пир, где звучат песни и ударяют по струнам. По Феогниду (Феогнид, 15; пословица у Зенобия, i, 36; ср. Сенека, De benef., i, 3), вместе с Музами они пропели на свадьбе Кадма и Гармонии: «Вечно прекрасное мило, а что не прекрасно — не мило» — слова, которые столь верно отражают сущность Харит и являются квинтэссенцией греческой жизненной мудрости вообще. Они и сами прелестны, всегда смеются и танцуют, поют и скачут. Они купаются в ручьях и реках и увенчивают себя весенними цветами, особенно розами. Древнейшие художники изображают их одетыми, но с течением времени их одежды становятся все более прозрачными, пока наконец они не предстают совершенно обнаженными, заключая друг друга в объятия, так что выражение «нагой, как Грации» становится пословицей.

С Грациями часто ассоциируются Музы — богини искусства в самом широком смысле слова. Число Муз обычно равняется девяти,

и особого упоминания заслуживает Эрато — Муза эротической поэзии.

Поэты и художники запечатлели Гебу как олицетворение цветущей юности; вместе с Орами, Харитами и нимфами она входит в свиту Афродиты. Из Гомера мы знаем («Илиада», ν, 905; «Гимн к Аполлону», 17, «Илиада», iv, 2; Геба в свите Венеры: Гораций, «Оды», i, 30, 7; «Гимн к Аполлону», 195), что она помогает купающемуся Аресу, что, пока Аполлон играет, она вместе с Музами пляшет перед богами и подносит чаши на их пирах. Когда Геракл, после жизни, исполненной бесконечных трудов и страданий, принимается в сонм богов, в жены он получает Гебу. Между тем ее служба виночерпия подходит к концу, ибо Эрос взволновал сердце Зевса, и тот возносит на небо прекрасного троянского царевича Ганимеда, чтобы он в качестве пажа подносил ему наполненную вином чашу, а в качестве любимца делил с ним ложе. У нас будет случай говорить об Эросе и Ганимеде подробнее, когда мы перейдем к рассмотрению любви к юношам.

Наконец, среди спутников Афродиты следует упомянуть также Гермафродита, о котором мы говорили выше. Можно добавить, что, согласно Плинию (Hist, nat., xxxvi, 33), изобразительному искусству был известен также Гермерот.

Женская половая жизнь и особенно роды были, по представлениям древних, теснейшим образом связаны с луной, поэтому и все богини, так или иначе связанные с луной, а именно Гера, Артемида, Афродита и Афина, являются в то же время защитницами женщин на протяжении всей их половой жизни, но главным образом во время родов. Однако была также известна и особая богиня родов — Илифия (Eileuthyia), бывшая якобы дочерью Геры; ее имя говорит о муках разрешения от бремени, и потому уже Гомер упоминает нескольких Илифий. Во многих уголках Греции ей были возведены святилища, самое известное из которых — святилище коленопреклоненной Илифий в Тегее. Греки верили в то, что, если роженица, стоит на коленях, роды протекают наиболее легко.

Великая матерь богов, родившая Зевса, Посидона и Аида и тем самым сотворившая все царство богов, — это Рея, к которой обычно прилагается эпитет «Кибела», намекающий на пещеры и пещерные святилища горных хребтов Фригии, где, как и на Крите, были главные центры ее почитания. В согласии с природой этого лесистого горного хребта, ее культу присуща некоторая дикость; ее спутники — это пантеры и львы, но в других отношениях она подобна Кипрской и Сирийской Афродите, с которой она нередко отождествлялась, особенно в Лидии. Ее жрецы и почитатели являются экзальтированными фанатиками, которые носятся по лесам и горам с дикими криками, под шумную музыку рожков и дудок, литавр и кастаньет, при свете пылающих факелов, и в своем безумном неистовстве они доходят до того, что наносят раны себе или друг другу — как дервиши и факиры нашего времени — и даже совершают самооскопление. Это религиозное бесчинство, так напоминающее оргии средневековых флагеллантов, процветало главным образом во фригийском городе Пессинунте на реке Сангарий. Здесь на высокой