Андрей Жвалевский - Москвест

— Раз в жизни тебя заставили что-то сделать, и ты тут же умер, — хмыкнула Маша. — Хлюпик, как и все…

Девочка вышла из избы и тут же попала под натиск Прасковьи.

— Что ж вы не сказали, что с Вещуном знаетесь, а? Мне ж можно было и сказать! Он за вами пришел.

Если б не глаза, Маша никогда бы не узнала в этом бородатом старичке статного Городового. У нее перехватило дыхание, и она кинулась ему в ноги.

— Встань, встань, девка, — грудным голосом пропел «вещун» и тут же зашипел Маше на ухо: — Я ж вам сказал на месте стоять, куда вас понесло? Если б сегодня утром не увидел примятую траву у реки, в жизни б вас не нашел! Делать мне больше нечего, только бегать искать вас!

— Прости, — выдохнула Маша.

— Зови парня своего его и пошли в лес! Поговорим спокойно.

Поговорить спокойно не вышло. Мишка постоянно хамил Городовому, а Маша хамила Мише. Городовой скоро вышел из себя и даже легонько стукнул слушателей по головам палкой, на которую опирался — сначала Мишку, потом Машу.

Они сразу притихли: Мишка от возмущения, Маша от неожиданности. Даже в этом странном месте на нее ни разу не подняли руку.

— Повторяю в последний раз, — сурово произнес Городовой. — Вас занесло на тысячу лет назад.

Мишка попытался открыть рот, но получил короткую оплеуху, которая заставила его щелкнуть зубами.

— Потому что не надо было историю дразнить, — ответил Городовой на незаданный вопрос, — она очень капризная особа! Да еще в таком месте…

Тут Маша встревожилась:

— А в каком месте? Нас и во времени, и в пространстве сдвинуло, да? А куда? А почему в том месте нельзя было про историю плохо говорить?..

Городовой многообещающе поднял посох. Маша прикусила язык.

КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Вам может показаться, что наши герои перенеслись не только во времени, но и в пространстве. Действительно, только что они были в Александровском саду — и вдруг оказались в какой-то речке! На самом деле в пространстве Маша с Мишкой совсем не переместились. Просто тысячу лет назад там, где сегодня Александровский сад, протекала река Неглинная (или Неглинка). В нее наши путешественники по времени и угодили. Кстати, еще двести лет назад Неглинка текла по поверхности, только в 1817–1819 годах ее упрятали в подземный коллектор.

— Про историю нигде нельзя плохо говорить, ясно? — значительно произнес Городовой.

Маша кивнула. Мишка скривился.

— А то место — особенное. Вы, кстати, в нем до сих пор, так что…

Городовой значительно погрозил пальцем.

— Это что — Москва? — ахнула Маша.

Мишка иронично осмотрелся.

— А чего, — сказал он, — нормальная такая Москва. Ни пробок, ни террористов…

Городовой внимательно смотрел на собеседников, и не думая отвечать. Казалось, он ждал от них чего-то.

— Подожди, дай подумать, — Маша схватила себя за щеки, видимо, чтобы лучше думать.

Как назло, сосредоточиться ей не дал далекий монотонный звук — как будто кто-то стучал деревяшкой по рельсу. Хотя откуда тут взяться рельсу?

КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Мы привыкли, что в Москве постоянно звонят колокола, но так было не всегда. Русские колокольные мастера появились только в XII веке, но их было очень мало, и в русских церквах вместо колоколов служили била — металлические или деревянные доски, в которые били колотушками. Похожим образом были устроены и клепала.

Мишка неожиданно заметил, что Маша уже не блондинка. От грязи волосы стали неопределенного землистого цвета, как и у большинства местных жителей.

— Москва основана в 1147 году, — медленно произнесла Маша. — А мы сейчас в…

— На сто лет раньше, — вставил Мишка. — Даже больше. Тут вообще ничего быть не должно.

Он хотел было отпустить издевательское замечание по этому поводу, но не успел.

— Стоп, — сказала Маша, — Москва не в 1147 была основана…

— А в каком? — возмутился Миша. — Эту дату все знают! В 1147 году…

— …Москву впервые упомянули! — торжествующе перебила его Машка. — Значит, основали раньше!

И тут произошло странное. Листья на деревьях резко пожелтели и покраснели, солнце оказалось за тяжелыми тучами, а неприятный холодный ветер бросил в лицо обрывки паутины.

Мишка и Маша синхронно поежились.

— Это что? — жалобно спросила Маша.

— Осень! — торжествующе пояснил Городовой.

Он прямо светился от удовольствия.

— Так весна же была? — не понял Мишка. — Или нас опять… перенесло?

Городовой довольно кивнул.

— За что? — возмутилась Маша. — Мы разве историю обидели? Мы же наоборот…