Эрнест Медзаботт: Папа Сикст V

— Вот тебе пароль! — вскричал бандит, погружая в горло полицейского свой длинный кинжал. Смертельно раненный, он повалился на землю.

Трое товарищей Ламберто сделали то же самое с тремя полицейскими, которые также попадали убитые или смертельно раненные. С остальными еще представлялась маленькая возможность справиться, но они имели ружья и стали приготовляться к выстрелам. К счастью, в те времена эти приготовления были весьма долги; между тем из подземелья вышли арестанты Гербольд и Зильбер. Все бросились к берегу Тибра, но, к своему ужасу, увидели, что лодка их исчезла. Действительно, ее арестовали полицейские.

— Пойдем через мост, — сказал Зильбер.

— Это невозможно!.. Мост караулит чуть не целый полк… Проклятие!.. Мы попались, как крысы в мышеловку!

— Ну, я, с моей стороны, предпочитаю смерть в волнах Тибра! — вскричал Фортунато и бросился в реку.

Остальные были в нерешительности. Освобожденные арестанты, изувеченные пыткой, не могли оказать им никакой помощи.

— Нам остается только умереть! — вскричал Малатеста, бросаясь с поднятым кинжалом на полицейских.

Завязалась страшная борьба не на жизнь, а на смерть, но, увы, она была чересчур неравной. Вскоре Ламберто и его товарищи были убиты, а Зильбер и Гербольд связаны веревками и доставлены обратно в тюрьму. Час спустя римский губернатор отправился к папе с рапортом. Сиксту V уже донесли о происшествии.

— Ну что? — встретил папа вопросом губернатора.

— Святейший отец! — рапортовал губернатор. — Арестанты пойманы и отведены опять в тюрьму, но это дело стоило жизни многим нашим солдатам.

— А тюремщик?..

— Убежал… Приняты меры к его розыску.

— Прекрасно. Как только поймают тюремщика, прикажите его повесить, а семейства убитых солдат щедро наградите.

— Слушаю, ваше святейшество, — отвечал римский губернатор.

— Да, кстати, — сказал папа, — прикажите поставить виселицу на Восса della verita, и с первыми лучами утренней зари оба негодяя должны быть повешены.

— Осмелюсь заметить вашему святейшеству, — сказал, кланяясь, губернатор, — что заря давно уже занялась.

— Правда, — заметил папа, подходя к окну, — ну, в таком случае завтра. Но помните, что лучи завтрашнего солнца должны освещать трупы повешенных!

— Приказание вашего святейшества будет исполнено, — отвечал губернатор, почтительно кланяясь, и вышел из дворца.

В тот же день ночью Сикст V сидел в своем кабинете и размышлял о политике государства. Кругом царила полная тишина, время от времени прерываемая однообразным звуком шагов часового, ходившего взад и вперед по коридору. Перебирая в голове все события, совершившиеся в Риме, папа был доволен порядком, водворенным им в вечном городе. Сикст сумел заставить уважать святость законов, бандиты уже не осмеливались грабить беззащитный народ, отчасти они разбежались, и многие из них были перевешаны.

— Благодарю Тебя, Искупитель, что Ты помог мне защитить бедный угнетенный народ, — шептал старик, глядя с благоговением на распятие, висевшее в углу. — Но в политике внешней как мало сделано для святой католической церкви! — продолжал рассуждать Сикст V. — Я мечтал возвратить в лоно церкви английский народ, но, увы, встретил несокрушимое препятствие в лице королевы Елизаветы! — Если бы мне еще десять лет жизни, — продолжал Сикст, — я бы возвратил престиж святому престолу, но, увы, я чувствую, что силы мои исчезают, я уже стою одной ногой в могиле! А как много предстоит еще сделать! Франция осмелилась взять короля без благословения святого престола; по милости упрямства Филиппа Испанского еретик Наварры поднял голову! А английская королева! С этой железной женщиной труднее бороться, чем со всей Европой. Италия также возмущается, в ней нет согласия, многие не хотят понять моих планов: объединить весь католический мир в христианской лиге, общими силами броситься на турок, задавить их, занять Египет, водворив там католицизм, и соединить Красное море со Средиземным. Папство, водворенное в Египте! Какое приобретение — Африка! Но для всего этого необходимы деньги, а у меня их нет, — прибавил Сикст, грустно опуская голову на грудь. — Я не могу идти по дороге Цезаря и Александра потому, что у меня нет золота.

— Тебе надо золота, глава церкви? — раздался голос из противоположного угла комнаты — Скажи слово — и к твоим ногам посыплются миллионы!

Папа содрогнулся. Как все великие авантюристы, он был суеверен, тем более что его судьба сложилась как-то странно. В юности ему были предсказаны почести и власть, и это предсказание колдуньи исполнилось. Он, простой пастушок, сделался главой католического мира. Сикст набожно перекрестился и прошептал: