Валерио Манфреди: Спартанец

Клейдемос вернулся в город. На бастионах множество воинов, женщин, стариков глазами, полными сострадания, наблюдали, как он устало поднимается наверх, горбясь, словно превосходная бронза его доспехов превратилась в свинец.

У царя Плистарха был беспокойный сон, он часто просыпался, размышляя над словами, которые услышал. Многие в Спарте толковали землетрясение как знамение божественного гнева за святотатство на мысе Тенар.

Ужасная история Клеоменидов, отвратительная смерть Павсания, за которую дельфийский оракул потребовал возмещения… Старейшины города долго терзались этими событиями.

И сейчас Спарта Непобедимая не способна справиться с горсткой восставших рабов: было ли это еще одно знамение богов?

И послание его отца? Действительно, возможно ли, что два храбрых воина доставили чистый свиток без послания из Фермопил? Это не имело смысла… Действительно ли настоящее послание спрятано под развалинами дома Клеоменидов?

Эти люди за стенами Ифомы… скоро у них не будет пищи, и все-таки они были готовы продолжать борьбу.

Он даже и представить себе не мог, что в этот момент два жреца из Дома Бронзы возвращаются из Дельф, куда их послали по решению собрания старейшин, чтобы вопросить бога о войне, которую Спарта вела против Ифомы.

Этого не мог представить себе и Клейдемос. Собрав вождей своего народа, он планировал отчаянную вылазку, возможно, являющуюся для его народа единственным способом избежать длительной агонии голода. Он затевал ночную атаку против спартанцев. Может быть, если боги помогут, победа еще будет за ними.

В то же время жрецы, вернувшиеся из Спарты, пересказали вердикт дельфийского бога старейшинам и эфорам:

— Освободи страждущих служителей Зевса Ифомского.

Не возникало никаких сомнений относительно смысла этого пророчества, старейшины склонили головы в знак повиновения своим богам. Афиняне уже заявили о своей готовности предоставить земли для илотов Ифомы, эфоры отправили посланца в Аттику, чтобы сделать все необходимые приготовления. Через день будет получен ответ…

Когда посланник отправился в путь с первым светом на восходе, месяц уже бледнел над горой Тайгет. Была последняя четверть луны перед новолунием. Этой ночью Клейдемос собирался предпринять атаку. Голод уже достаточно ослабил его людей; они возлагали большие надежды на ночную темноту и помощь богов.

Когда пришло время, он собрал их в центре города и разделил на две колонны. Одна, которую он возглавит сам лично, посеет переполох во вражеском лагере, вызывая среди врагов замешательство. Вторую, более сильную и многочисленную, возглавит Карас: их задача заключается в том, чтобы ворваться в сомкнутые ряды подразделения у крепостного вала и обеспечить прикрытие для уходящего населения.

Если атака окажется успешной, оба подразделения по очереди будут сражаться с врагом в тылу колонны беженцев, защищая ее, пока они не доберутся до Аркадии.

Последние ценности из добычи, унесенной с поле боя при Платеях пятнадцатью годами раньше, послужат для приобретения продуктов питания во время перехода.

— Если нам удастся добраться до моря, — сказал в заключение Клейдемос. — Возможно, мы сможем нанять судно и обосноваться за морем, найдя там свое отечество, где уже никто не посмеет снова обратить нас в рабство. Карас рассказывал мне, что в землях Сицилии расположен огромный город, основанный мессенянами, перебравшимися на остров очень много лет тому назад. Возможно, они примут нас, когда узнают, что мы их братья и у нас такая же судьба.

Он смотрел на своих людей при свете факела; их лица были измученными, изнуренными усталостью и голодом.

Смогут ли они победить самую сильную армию во всей Греции? Их души готовы, но смогут ли их тела выдержать это последнее, неимоверное усилие?

Он встал, надевая шлем, и взял меч. Какой устрашающий вид был у него в этих сияющих доспехах!

— Мы сражаемся за нашу жизнь и свободу, — сказал он. — Они не остановят нас. А теперь приготовьте факелы и следуйте за мной.

Он направился к воротам, воины строем последовали за ним, проходя между двумя молчаливыми колоннами стариков, детей и юношей.

Полная тьма окутала гору; редкие тучи затмевали тусклый свет звезд. Они спускались по тропе, которая вела в долину, пока не оказались почти у первых спартанских сторожевых постов.

Клейдемос, прячась за скалу, смог рассмотреть двух часовых, которые сидели рядом с лагерным костром. Он вспомнил тактику фракийцев, когда командовал четвертым отрядом равных: они разводили огромные костры, чтобы освещать широкий участок земли, но часовые оставались в тени для того, чтобы их не могли заметить.