– Странно. Я пролежал в вашем доме несколько дней, а нам не о чем разговаривать, – прервал он молчание.
Замечание не удивило девушку.
– И о чём мы должны были разговаривать?
Он погладил гриву коня.
– Вы необычная девушка. Ваше благоразумие меня удивляет, пугает и привлекает одновременно. Я теряюсь. Со мной такое редко бывает.
– Я обязана быть благоразумной, как вы выразились, – не сразу ответила она. – У моего отца столько врагов. А потом, мне не нравится таинственность вокруг вас, тем более в нашем доме. – Она вскользь глянула на него. – Никто не знает, кто вы. И я не знаю. Есть ли у вас родители, родственники? Почему вас никто не пытался навестить? Почему вы никому и ничего не сообщаете о себе? Вы говорите, что я необычная. А разве ваше поведение обычно?
Хмыкнув, он повеселел.
– Чёрт! Я об этом не думал. Но одно можно сказать точно, вашему отцу я не враг. Несмотря на то, что вы сейчас сказали. Иначе с чего бы я оказался в вашем доме с его согласия? А раз так, зачем меня откровенно избегать?
Они по разные стороны объехали встречную сосну и опять сблизились.
– Кто знает, – произнесла она вполголоса, посмотрела вперёд. – Отец меня заставляет много изучать, как жили в древних государствах. Там люди были так переменчивы. И мне кажется, с тех пор они мало изменились. Может, даже стали хуже. – Она замолчала, а потом, не слыша его возражений, призналась откровенно: – И мне, правда, не нравится таинственность вокруг вас.
Лошади брели неторопливо, как будто прислушивались и ожидали продолжения разговора.
– Да, – сказал он, размышляя над услышанным. – Мне не приходилось знаться со столь рассудительной девушкой. Чувствуется рука вашего отца.
– Отец замечательный человек, – возразила она, как будто услышала осуждение. – С ним и немцы побаивались вести переговоры, и поляки, и шведы. Я знаю. Он бывает очень дальновидным.
Удача опять хмыкнул и затрясся от сдерживаемого смеха.
– Простите, – объяснился он с лёгким сердцем, вновь становясь серьёзным. – Такие слова ожидаешь услышать от кого угодно, но не от очень красивой девушки.
Слегка смутившись, она обернулась, приостановила лошадь.
– Борька! – Застывший у поваленного дерева пёс вздрогнул, в прыжке к дереву вспугнул птицу и после этого понесся к ним. Догнав, на мгновение застыл рядом, вдруг с весёлым лаем помчался вперёд. Дарья опять смутилась и попросила вполголоса: – Не провожайте дальше. Я не хочу, чтобы нас увидели вместе.
Дарья слегка дёрнула удила, и лошадь неспешной рысью поскакала за гончей. Удача стал разворачивать коня назад, но вдруг ощутил близость опасности. Ему и прежде почудилось, кто-то за ними следил. А теперь показалось, этот некто глянул на него и скрылся, как если бы нужна ему была только его спутница. Всполох птиц, который не могла вызвать скачущая на лошади девушка, заставил Удачу изменить решение. Он позволил ей исчезнуть из виду и осторожно направился по следам, всматриваясь вглубь смешанного леса и вслушиваясь в лесные звуки. Вскоре в просветах открылась светлая поляна. Дарья верхом пересекла вытянутую поляну до дальней опушки, приблизилась к кружку молодых наездников.
– Мы тебя заждались! – донеслось оттуда живое восклицание её светловолосой подруги, однажды уже виденной Удачей.
Но троих хорошо сложенных и богато одетых спутников той девушки он не знал. Их сёдла и уздечки, как и кафтаны, были расшиты золотом, серебряные стремена удерживали носки обшитых кожаными узорами сафьяновых сапожек, а наплечные бархатные накидки были подбиты горностаем, что свидетельствовало об их княжеском происхождении. Они беспечно рассмеялись какой-то шутке.
Он мягко спустился на траву, по покрывалу сосновых игл и по земле бесшумно повёл коня от тропы, пока не обнаружил небольшой овраг, по краям которого росли деревья и кустарники, достаточные для того, чтобы скрыть животное. Завязав поводья на тонкой берёзе, оставил коня в овраге и, как вышедший на охоту тигр, ступая мягко и неслышно, пригибаясь и пробираясь от одного укрытия к другому, принялся тщательно просматривать тот участок леса, где слышал птичий всполох. И так же, как зверь, вмиг застыл, когда увидел шагах в тридцати коренастого мужчину, который укутался в серый плащ, стоял за толстой липой и выглядывал, с каким-то своим умыслом наблюдал за молодыми людьми на поляне. Плащ шелохнулся, мужчина без определённой причины, просто из осторожности, осмотрелся, и Удача, приседая за густым кустарником дикой малины, узнал его по безобразно приплюснутому носу. Последний раз он видел этого человека под Нарвой и при обстоятельствах, воспоминание о которых заставило его насторожиться и разом вспомнить, ради чего он был послан царём в столицу.
Читать дальше