Сергей Шведов - Бич Божий

– Значит, так было угодно богине, – сказала Милорада, пристально глядя Пульхерии в глаза. – Великое рождается не только в пурпуре, но и в грязи. И боги не видят между ними большой разницы.

За два года, проведенных за стенами храма Лады, Пульхерия познала многое. Она прошла все испытания, к которым понуждала ее богиня, и обрела знания, доступные лишь избранным. Наградой за терпение для римской матроны стали знаки, оставленные по воле Лады на ее теле, и золотой перстень ведуньи высокого ранга, на котором искусной рукой была изображена прекрасная птица лебедь, символизирующая богиню.

– Я горд, что не ошибся в тебе, лада Пульхерия, – сказал князь Верен, когда облаченная в роскошные одежды матрона предстала перед ним. – Тебя приветствую не только я, но и весь круг Кия, к которому ты отныне принадлежишь.

У Гусирекса были на римскую матрону свои виды. Пульхерия поняла это давно и не очень удивилась, когда всесильный князь вандалов объявил ей, что она отправляется в Арль. Старый Верен не любил больших городов. Не исключено также, что он опасался наемных убийц. Во всяком случае, своей резиденцией он избрал горную крепость, оставив равнину на попечение своих сыновей. Быт в этой крепости отличался исключительной простотой, но отсутствие комфорта мало беспокоило Гусирекса. Этот человек упорно шел к цели, поставленной ему богами, и не собирался сворачивать с избранного пути.

– А почему именно в Арль? – спросила Пульхерия, рискуя вызвать гнев Верена.

Но, видимо, статус лады давал ей право на подобные вопросы, поскольку Гусирекс в ответ на сомнение, высказанное ею, даже глазом не моргнул:

– В Арле находится ставка префекта Галлии сиятельного Сара, ты ведь знакома с ним, лада?

– Этот человек мне многим обязан.

– Вот видишь, как все удачно складывается и для тебя и для меня, – усмехнулся Верен. – Ты скажешь Сару, что Ратмир – сын князя Яромира, наложницей которого ты была.

– А почему я покинула Яромира?

– Потому что Ратмиру грозила гибель от рук людей, не желавших, чтобы вождем свевов в будущем стал сын римлянки.

– И Сар мне поверит? – засомневалась Пульхерия.

– Поверит, когда увидит твой обоз.

– Какой обоз?

– Князь Яромир человек щедрый. – Лицо Гусирекса расплылось в улыбке. – Он не мог прогнать своего сына, пусть и рожденного от римлянки, голым и босым. Золота, которым он одарил вас перед расставанием, хватит и тебе, и Ратмиру на долгую счастливую жизнь.

– А что я должна делать в Риме?

– Не в Риме, а в Медиолане, – поправил Пульхерию князь Верен. – Ты должна завоевать доверие Галлы Плацидии и сделать все возможное и невозможное, чтобы ее сын Валентиниан стал императором Рима после смерти Гонория. Это пока все, лада. О дальнейшем тебе сообщат.

Сар был удивлен, увидев у ворот своей роскошной загородной виллы обоз в полсотни телег. Но еще больше его поразило, что хозяйкой этого обоза оказалась благородная Пульхерия, жена, а точнее, вдова недавно скончавшегося патрикия Аттала. По слухам, принесенными из Испании отступившими готами, Пульхерия погибла вместе с рексом Валией в битве с вандалами, разразившейся четыре года назад. Эта неудачная битва положила конец войне, которую римляне и готы вели против Гусирекса. Многие, в их числе и сам Сар, полагали, что Испания потеряна для империи надолго, если не навсегда. Но тем интереснее было услышать последние новости из вандальского стана, можно сказать, из первых рук.

– Обоз доверху набит золотом и серебром, – успел шепнуть отцу Аэций, распоряжавшийся во дворе.

Сар был потрясен. Он ожидал увидеть сломленную невзгодами женщину, а перед ним сидела богатая и довольная собой красавица с трехлетним ребенком на руках. Мальчика звали Ратмиром. Как сообщила удивленному префекту Пульхерия, Ратмир был сыном рекса свевов Яромира. Не скрыла она от старого знакомого и причину, заставившую ее покинуть Испанию и вернуться в Рим. Причину, в общем-то, очевидную, ибо конкуренты в борьбе за власть не нужны никому. Даже божественному Гонорию, не говоря уже о сыновьях варвара Яромира. Последняя фраза почти случайно сорвалась с языка Сара, но гостью она заинтересовала.

– Я слышала, что божественный Константин умер три года назад.

– Увы, – развел руками префект. – Счастье сиятельной Плацидии было непродолжительным. И все же она успела родить от Константина сына и дочь.

После смерти Константина положение Сара сильно пошатнулось. Он удержался в префектах Галлии только потому, что в окружении Гонория не нашлось человека, способного управлять этой во всех отношениях непростой провинцией. А Сар не только подавил восстание богоудов в Америке, но и сумел наладить отношения с франками, которые в последние годы перестали терзать набегами возрождающуюся к жизни империю. К сожалению, врагов у Сара было больше, чем друзей, и они вряд ли оставят богатого и удачливого патрикия в покое. Даже Галла Плацидия, всем вроде бы обязанная Сару, в последнее время косо посматривала на него, во всем потакая своему любовнику Бонифацию. Тому самому Бонифацию, которого Сар, можно сказать, собственной рукой загнал на ложе распутной Плацидии. А теперь этот обнаглевший юнец переметнулся на сторону Иовия и Олимпия и вместе с ними строит козни против своего благодетеля.