Сергей Шведов: Бич Божий

Впрочем, в нынешней ситуации ждать поддержки от Византии не приходится. После смерти брата Гонория, божественного Аркадия, императором Востока был провозглашен Феодосий, сын покойного. Сейчас этому мальчишке исполнилось пятнадцать лет, но, если верить слухам, делами в Константинополе заправляет старшая сестра императора-отрока, тоже очень юная особа. Увы, Гонорию, несмотря на все старания, так и не удалось усилить свои позиции на востоке обширной империи. Константинопольцы дружно держались за малолетнего Феодосия, не веря в мудрость его красноречивого дяди. Конечно, повелитель Рима мог бы решить все вопросы силой, но как раз силы у него не было. Легионов Гонория не хватало даже для того, чтобы выбить вандалов из провинций Испании, где те уже почти десять лет чувствовали себя полными хозяевами.

– Надо поссорить готов с вандалами, – предложил Олимпий.

Совет многим показался дельным, но Гонорий бросил на магистра двора злой взгляд. Похоже, не верил, что его давний любимчик способен разрешить столь трудную задачу. Впрочем, Сар, хорошо знавший как Аталава, так и князя Верена, готов был согласиться с императором – Олимпию они не по зубам.

– Я уже принял решение, – гордо вскинул голову Гонорий. – Ты, магистр Иовий, отправишься в Ливию с пятнадцатью легионами. Думаю, этих сил будет достаточно, чтобы наказать Гераклиона. А сиятельного Константина я назначаю префектом Галлии и Испании. Ему предстоит очистить наши западные провинции от варваров и вырвать мою сестру из лап мятежника Аталава. Если тебе, префект, это удастся, я выдам за тебя Галлу Плацидию и сделаю своим соправителем, если нет – пеняй на себя. Я устал от вашей никчемности, патрикии. На вас нельзя положиться в серьезном деле. И мне придется подыскать себе в подручные других людей, более способных и расторопных.

Сар не завидовал Иовию, хотя считал посильной задачу, поставленную перед ним императором. Посильной в отношение мятежника Гераклиона. Но если варвары прорвутся в Африку, положение магистра пехоты и его легионов станет отчаянным, ибо помощи им ждать будет неоткуда. Что же касается Константина, то ему остается только посыпать голову пеплом, облачиться в рубище и молить бога о чуде. Ибо только чудо может спасти новоявленного префекта Галлии и Испании от мучительной казни. Впрочем, винить Гонория в самодурстве было бы несправедливо. Император, загнанный в угол, вправе требовать от своих чиновников не только самоотверженности, но и самопожертвования. Об этом Сар сказал Константину, когда тот пригласил его на ужин в свой достаточно скромный ровенский дом. Константин являлся уроженцем Галисии, одной из провинций той самой Испании, префектом которой ему еще предстояло стать. Всего десять лет назад он, полный сил и надежд, предложил себя Гонорию в зятья и соправители. Более того, объявил себя императором. И, очень может быть, добился бы своего, если бы не встреча, почти случайная, с вандалами Гусирекса. В результате неудачных военных действий Константин лишился испанских легионов и спеси. Зато сохранил жизнь, проявив недюжинную изворотливость. Изворотливость, безусловно, очень ценное качество, но, к сожалению, оно в ходу только среди свитских интриганов, а отнюдь не на поле битвы.

– Иными словами ты, сиятельный Сар, считаешь, что шансов победить в войне с варварами у меня нет? – спросил Константин, подливая гостю вино в серебряный кубок.

– Лучшие легионы магистр Иовий уведет в Африку, – пожал плечами Сар. – Тебе очень повезет, если ты сумеешь собрать десять тысяч пехотинцев, способных носить оружие. Я готов выделить тебе пять тысяч клибонариев, а большего мне не позволит сделать император. Гонорий боится оставить Италию без прикрытия. И он в своих опасениях прав. Гунны Ругилы, зависшие над нашими границами, ничуть не лучше готов Аталава и вандалов Гусирекса. И они ударят при первом же удобном случае.

На одутловатое лицо Константина набежала тень, его рука, державшая кубок, дрогнула. Префект был достаточно умным человеком, чтобы верно просчитать ситуацию. Поручение Гонория являлось пропуском в мир иной для чиновника, не угодившего императору. Константина, проигравшего войну с варварами, казнят, но вряд ли империи от этого станет легче.

– Я бы на твоем месте, сиятельный Константин, попытался скрыться, – вздохнул Сар и опустил жирные пальцы в медную чашу, поднесенную рабом.

– Мне уже сорок пять лет, магистр, – вздохнул префект. – В мои годы поздно начинать все сначала. Я не смогу жить среди варваров, я их боюсь. Они другие. Не такие, как мы.

Читать дальше