Питер Акройд - Король Артур и рыцари Круглого стола

И вот эти трое оседлали коней и отправились в путь.

Герцог Корнуольский с крепостной стены видел, как они отъезжали. Он не знал, куда они отправились, но решил воспользоваться отсутствием короля. Он сделал вылазку из задних ворот замка и напал со своими воинами на осаждавших. В этом сражении герцог погиб. Стрела вонзилась ему в левый глаз, как вонзится она спустя столетия в глаз последнего короля Англии. [34] Подробности смерти герцога Корнуэльского и сравнение с последним английским королем добавлено к тексту Мэлори Акройдом. Эдуард Исповедник умер бездетным в 1066 г. После его смерти английский престол занял Гарольд, сын герцога Годвина. Почти одновременно на Англию двинулись Гаральд Норвежский и Вильгельм Нормандский. Гарольд отбил норвежцев, которым помогал его родной брат, а через несколько дней погиб в битве с нормандцами, и Англия была покорена. Смерть Гарольда под конец тяжелого сражения, в котором саксы выстояли бы, если бы не потеряли своего вождя и дождались бы подмоги, — одна из тех развилок истории, где поэты и авторы романов так любят прибегать к сослагательному наклонению. Поскольку на Гобелене из Байё (а затем во множестве литературных произведений) Гарольд изображен со злосчастной стрелой в глазу, и эта деталь известна каждому английскому школьнику, Акройд мог рассчитывать на то, что читатель поймет аналогию. Утер Пендрагон, насильник и захватчик, отождествляется с Вильгельмом Нормандским, а сын Пендрагона, Артур, по матери — «местный», может быть приравнен, например, к тому самому Генриху II Плантагенету, при котором был «открыт» миф об Артуре. Он пал мертвым наземь еще прежде, чем Пендрагон добрался до замка Тинтаджиль.

Предложенная схема сработала. Утер Пендрагон возлег в ту ночь с Игрэйной в образе герцога Корнуэльского через три часа после смерти самого герцога [35] Таким образом, ребенок не был плодом блуда, зачатым от другого мужчины при живом супруге, и брак короля узаконил его рождение. , и так был зачат мальчик, которого назовут Артуром. На рассвете следующего дня Мерлин подошел к супружескому ложу и велел королю отправляться в путь. Король поцеловал Игрэйну и распрощался с ней. Позднее, узнав, что ее муж погиб в сражении за несколько часов до того, как прибыл другой, принявший его облик, Игрэйна призадумалась: кто же возлег с ней под видом ее господина? Однако она горевала втайне и хранила молчание. Она была осторожна.

Тогда бароны королевства пришли к единому мнению, что королю следует примириться с благородной леди Игрэйной. Сэр Ульфиус был назначен вести переговоры и заключить между ними союз.

— Этот договор угоден нам всем, — сказал Ульфиус. — Игрэйна — прекрасная дама, а наш король — славный воитель. Их союз принесет счастье и процветание.

И вот они представили свой план королю, и тот, разумеется, тут же его одобрил. Про себя он ликовал. Немного времени спустя, в тот же месяц, Утер Пендрагон и Игрэйна обвенчались ясным утром при великой радости и ликовании народа. Колесница доставила их к великому каменному кругу в долине Солсбери [36] Место свадьбы добавлено Акройдом. Тем самым начало истории совпадает с ее концом: там же, в долине Солсбери, состоится, согласно пророчеству Мерлина, последняя битва. Акройд напоминает и о каменном круге, вписывая в миф о короле Артуре Стоунхендж. , где всегда совершались браки правителей Англии, и подданные окружили их, держа в руках свежесрезанные ветви лавра.

В ту же пору король распорядился выдать замуж и дочерей новоиспеченной королевы. Лот, король Лотиана и Оркнея, взял в жены Моргаузу, и от их брака родился Гавейн. Нантрес, король Гарлота, женился на Элейн. Третья дочь Игрэйны, Фея Моргана, находилась в монастыре, и там она узнала тайну волшебного камня и была посвящена в секретные искусства. Спустя годы Фея Моргана вышла замуж за короля Уриенса из страны Гоор; они родили сына, который стал зваться сэр Увейн Белоручка. И от всего этого в королевстве произошло множество бед.

День за днем Игрэйна становилась тяжелее в ожидании дитяти. Однажды ночью Утер, лежа подле нее, потребовал во имя верности, коей супруга ему обязана, ответить, от кого она носит дитя. Она же устыдилась и не хотела отвечать.

— Не печалься, — сказал ей король. — Поведай мне правду. Я буду еще более тебя любить за твою честность.

— Я скажу тебе правду, господин мой. В ту ночь, когда погиб мой первый супруг, в его обличии в Тинтаджиль явился кто-то неведомый с тем же лицом, что у герцога, с той же речью. С ним было двое спутников, которых я приняла за сэра Брастиаса и сэра Джордануса. Так я была обманута. Я исполнила свой долг и возлегла с ним на супружеском ложе. Клянусь перед Богом, что в ту ночь и было зачато это дитя.