Серж Брюссоло - Лабиринт фараона

Еще приближаясь к городским воротам и потом, влившись в толпу торговцев, она думала о том, что Нетубу Ашре и его людям ничего не стоило раствориться в этом разношерстном человеческом скоплении. Очень уж много было здесь жителей, приезжих и чужеземцев, предлагавших всякую всячину… Если Нетуб влился в этот муравейник, он мог считать себя в безопасности.

Глубокая усталость овладела девушкой. Преследование закончится здесь, в этом можно было не сомневаться. Никогда ей не доводилось видеть столько людей на таком незначительном пространстве — настоящее столпотворение.

Над улицами витал запах горячего жира, к которому примешивался острый аромат пряностей. Ануне пришлось прикрыть нижнюю часть лица, чтобы отгородиться от этих невыносимых испарений. Она все отдала бы за щепотку дымящихся благовоний.

— Господин, — быстро пробормотал Мозе, обращаясь к старику, — позволь напомнить, что здесь мы не на твоей земле. Из осторожности не следует упоминать твоего имени. Если кто-нибудь спросит, я скажу, что ты мой отец… Знаю, это ужасная дерзость с моей стороны, но я вынужден так поступить, чтобы защитить тебя.

Не ответив, Томак кивнул головой. Жара доконала его, и ему трудно было держаться на ногах. Несколько раз за последние дни Ануна видела, как он засыпал, прислонившись к какому-либо камню или скалистому выступу, и почему-то была уверена, что он уже не проснется. И тем не менее вопреки всему Томак вставал, в последний момент вырываясь из когтей Анубиса. Слишком уж долгое это было путешествие для такого немощного старика, и силы его не восстановились по прибытии в Кефер-Арис.

Мозе подошел к Ануне, чтобы прошептать ей на ухо свои наставления:

— Хорошенько следи за ним… Не забывай, что здесь у нас нет никакой власти и нас даже могут объявить вне закона. До Сетеп-Абу далеко, но в городе есть люди, считающие, что наш господин слишком легко присвоил себе титул фараона, будучи всего лишь номархом… Могут возникнуть неприятности, если нас разоблачат. Тебе понятно?

Ануна знаком дала понять, что прекрасно усвоила то, что ей было сказано. Мозе все еще видел в ней женщину из гарема, фаворитку, настоявшую, чтобы ее похоронили заживо вместе с любимым господином. Даже его, такого верного слугу, без сомнения, поразила подобная преданность.

— У меня еще осталось немного золота, — сообщил старый служака, показывая перстни, украшавшие его пальцы. — Мы обменяем это на еду и одежду. На рукоятке моего кинжала есть медные и бронзовые кольца… их мы тоже обменяем, но все равно долго нам не протянуть… Слишком дорога жизнь в таких торговых местах.

Они с трудом продирались сквозь толпу. Солдаты Мозе окружили Томака, защищая его от толчков прохожих, которым не было дела до худенького старичка, одетого в лохмотья. Хранитель гробниц подошел к фонтану, наполнил водой деревянную чашу и почтительно подал Томаку. Старик принял ее худыми трясущимися руками и поднес ко рту.

Ануна боролась с унынием и отчаянием, охватившими ее. От мелькания лиц кружилась голова. Как найти Нетуба среди всех этих незнакомцев? Оставалось надеяться на счастливый случай, чудо… Однако такое могло произойти в Сетеп-Абу, где почти все были ей знакомы, но здесь… Здесь торговцы и покупатели беспрерывным потоком входили в город и уходили из него. Нетуб и его банда могли спрятаться где угодно. Столько здесь было домов! Целое нагромождение строений, похожих друг на друга, как кубики мела, с одинаковыми крошечными окошками. Кефер-Арис был муравейником, и Нетуб поселился в нем, смешавшись с миллионами других насекомых. Нужно было отказаться от дальнейших поисков… Все было напрасно.

Мозе, похоже, разделял ее чувства. Ануна догадывалась об этом, глядя на его отрешенное лицо. Он тоже спрашивал себя, как обнаружить преступника, если у него не было никакой власти. Не могло быть и речи, чтобы врываться в дома жителей Кефер-Ариса и допрашивать их, приставляя бронзовое лезвие к горлу. Он был никем, обычным путешественником, одним среди многих. Если он начнет приставать к людям с расспросами, его просто-напросто грубо одернут.

— Они прошли здесь, — вдруг проговорил Томак, уставив тонкий указательный палец в переулок, над которым торчали шесты с сохнувшими мотками свежеокрашенной шерсти.

— Откуда тебе это известно, господин? — спросил Мозе, слегка поклонившись.

— Запах… — выдохнул Томак. — Запах золота. Я его чувствую, он плавает в воздухе. Я его почти вижу… как желтую полосу над нашими головами.