Понсон дю Террайль: Клуб червонных валетов

— Мне кажется тоже, — ответила госпожа де Кергац. В это время внизу у швейцара раздался звонок.

— Вот и донесения моих агентов, той полиции, которую я держу от себя. Люди, служащие у меня, преданы мне, усердны. Но им необходим руководитель и наставник.

Лакей подал графу конверт, Арман проворно распечатал его и прочел.

На осьмушке почтовой бумаги было написано следующее:

«Тайные агенты господина графа напали в настоящее время на странное и таинственное общество, которое уже в продолжение двух месяцев волнует целый Париж».

— Ого! Ого! — прошептал Арман и продолжал чтение.

«Это общество, — доносил тайный корреспондент, — кажется, пустило корни во всех слоях города Парижа. Его основания, члены, начальники и средства к существованию еще неизвестны для нас. Одни только результаты его деятельности уже стали проявляться в самых ужасных формах. Цель этого общества бандитов заключается в том, чтобы, несмотря ни на какие средства, захватывать в свои руки компрометирующие бумаги, посредством которых мог бы быть нарушен семейный покой. Какое-нибудь неосторожно написанное письмо грозят послать ее мужу и т. д. и т. д.

Это общество, назвавшееся клубом червонных валетов, распространило свои действия повсюду. Агенты господина графа, оканчивалась эта корреспонденция, деятельно работают, но до сих пор им удалось только узнать то, что выше изложено».

— Смотри, — сказал тогда граф Арман, — разве не виден во всем этом перст божий. Мы только что искали средство занять чем-нибудь Андреа, и вот тебе это донесение.

И в то время, как Жанна пробегала глазами это письмо, Арман позвонил.

— Пошлите мне Германа, — приказал он вошедшему слуге.

Герман был старый слуга и доверенное лицо графа.

— Ты сейчас поедешь в улицу Вье-Коломбьер и попросишь моего брата тотчас же приехать домой.

Герман уехал. Через час после этого вернулся Андреа.

Для тех, кто знал когда-нибудь Андреа, он был теперь положительно неузнаваем.

Он был бледен, истощен, ходил, опустив глаза в землю, и притом нередко все его тело нервно вздрагивало, как бы от сильных страданий.

Он едва посмотрел на графиню, как будто в эти четыре года его постыдное поведение с ней не могло еще забыться им.

— Дорогой брат, — прошептал Арман, крепко сжимая его руку.

— Вы требовали меня, Арман, — проговорил Андреа дрожащим голосом. — Я поторопился оставить свое бюро.

— Я звал тебя, дорогой Андреа, — заметил граф, — потому что я нуждаюсь в тебе.

В глазах Андреа блеснула радость.

— О, нужно ли умереть за вас? Арман улыбнулся.

— Нет, — ответил он, — нужно сперва пожить.

— И пожить разумно, мой милый брат, — добавила госпожа де Кергац и, взяв обе руки Андреа, крепко сжала их в своих руках.

Андреа покраснел и хотел освободить их.

— Нет, нет! — говорил он. — Я недостоин вашего внимания.

— Брат мой!

— Оставьте! Оставьте бедного грешника и дайте ему нести его крест.

Жанна подняла свои глаза к небу.

— Это святой! — подумала она.

— Брат! — сказал тогда де Кергац, — ты ведь знаешь, что я принял на себя задачу.

— О, — заметил Андреа, — честную и святую задачу, брат.

— И я нуждаюсь в твоей помощи для продолжения моих действий.

Виконт Андреа вздрогнул.

— Я уже давно хотел просить тебя, Арман, принять меня в участники твоих дел, но я недостоин этого. Увы! Что сделается с милостыней, когда она пройдет через мои загрязненные руки.

Брат, — ответил ему Кергац, — милостыня не состоит только в том, чтобы подавать ее обыкновенным образом. Необходимо также наказывать или предупреждать зло.

И при этом Арман рассказал своему брату организацию своей полиции.

Андреа слушал его очень внимательно и, казалось, даже был очень удивлен тем, что узнал.

— Итак, брат, мужайся и сделайся разоблачителем зла.

Андреа слушал внимательно и молчал. Но вдруг он поднял голову, в его глазах мелькнула молния огня.

— Хорошо, — сказал он, — я буду таким человеком. Граф де Кергац радостно вскрикнул.

— Я буду, — продолжал виконт, — мстителем тех людей, которых ваши агенты не могли открыть. Я узнаю их законы, членов, начальников и разоблачу их.

И во время произнесения им этих слов в нем сделалась мгновенная перемена.

Перед графом де Кергацем стоял снова высокий, гордо надменный сэр Вильямс, и на губах его мелькнула холодная, зло-насмешливая улыбка.

Жанна взглянула на него и невольно затрепетала, но испуг ее продолжался недолго — перед ней опять сейчас же стояла смиренная изнуренная и слабо-тщедушная личность раскаявшегося Андреа. В эту минуту дверь в комнату отворилась, и на пороге ее показалась фигура женщины, одетой во все черное.