Понсон дю Террайль - Варфоломеевская ночь

— Ваше величество, — спокойно ответил офицер, — ее величество королева-правительница приказала мне потребовать шпагу у вашего величества. — Меня тоже отправят в Венсенскую крепость?

— Нет, государь, ее величество приказала содержать вас под домашним арестом.

— Ну что же, — смеясь сказал Генрих, — я нахожу, что это очень внимательно с ее стороны! — и, не переставая смеяться, он вручил офицеру свою шпагу. — Прощайте, государь! — печально сказал Пибрак. — Скажите «до свиданья», милый Пибрак! — Ну так до свиданья, государь!

Пибрака увели, а Генрих Наваррский по приглашению офицера вернулся в свои комнаты. Как мог он убедиться вскоре, его апартаменты были оцеплены часовыми и были приняты все меры к тому, чтобы он не мог убежать.

Генрих уселся читать, но его мысли были в разброде, и он никак не мог сосредоточиться. Тогда он принялся расхаживать по комнате, но вскоре и это занятие утомило его. Наконец он распахнул окно, выходившее во двор, и прилег на подоконник.

На дворе никого не было, кроме пажа Готье, забавлявшегося с ручным соколом.

— Эй, Готье! — осторожно крикнул Генрих. Паж подошел поближе и почтительно поклонился наваррскому королю.

— Мне до смерти скучно, — продолжал Генрих. — Не можешь ли ты подняться ко мне наверх?

— Это будет, пожалуй, трудно, ваше величество, но… попытаюсь!

Паж Готье был ближайшим другом Рауля, Рауль любил Нанси, а Нанси была предана наваррскому королю, следовательно, и Готье тоже втайне держал сторону наваррского короля.

Кроме того, вообще вся низшая дворцовая прислуга обожала Генриха за веселость, ловкость и простоту обращения. Поэтому Готье не остановился перед неприятностями, ожидавшими его в случае обнаружения его проделки, и смело сказал часовому у двери комнаты Генриха:

— Пропустите! У меня поручение от королевы-матери к его величеству наваррскому королю.

Готье был любимым пажом короля Карла IX и пользовался большим почетом, когда король находился в добром здравии. Правда, в данный момент король был не в себе, но ведь он мог и выздороветь; поэтому, руководствуясь такими соображениями, часовой без соблюдения всяких формальностей пропустил пажа к Генриху Наваррскому.

Генрих чрезвычайно обрадовался посетителю и сейчас же увлек его к дальнему окну, чтобы там без помехи расспросить обо всем. На вопрос, как обстоят дела, Готье ответил:

— Вашему величеству, вероятно, известно, что король помешался? Ну, так королева объявила себя регентшей, и теперь в Лувре водворился герцог Гиз. Всех швейцарцев отправили в Сен-Жермен, и дозорную службу в Лувре держат ландскнехты. Вот уже целый час, как в Лувре только и слышишь немецкую речь. — Ну а что говорят обо мне?

— Говорят, что ваше величество предстанет на суд парламента, который непременно приговорит вас к смертной казни. Говорят также, что королева Екатерина очень опечалена смертью одного из важных свидетелей против вашего величества, а именно, Рене Флорентийца. — Как, Рене умер? — воскликнул Генрих.

— Пока еще он не умер, но врачи говорят, что ему не выжить от полученной раны. — Да когда же он ранен? — Сегодня днем. — Кем? — Какой-то неизвестной женщиной. — Где же все это случилось?

— В одном из домиков ближайшей пригородной деревушки Шайльо. «Это — Сарра!» — подумал Генрих и спросил: — Что же сталось с этой женщиной?

— Она исчезла неизвестно куда; королева-мать сейчас же послала солдат с приказанием привести убийцу, но ее нигде не могли найти… Однако, ваше величество, мне надо идти, а то еще королева пронюхает, что навещаю вас. — Но все-таки ты придешь еще разочек? — спросил Генрих.

— Постараюсь наведаться сегодня же вечером, — ответил паж, уходя.

Целый день Генрих провел в тоскливом безделье, так как ему решительно нечем было заняться. Наконец около десяти часов вечера паж Готье пришел снова. — Дела обстоят неважно, государь, — сказал он, входя. — Королю все еще не лучше, и Лувр наводнен лотарингцами. Говорят, что не сегодня-завтра будет избиение гугенотов. Но это, разумеется, не мешает друзьям вашего величества думать о вашем спасении, и я даже имею записку для передачи вам. — Записку? От кого? — От графа де Ноэ. — Где ты видел его?

— В кабачке Маликана. Граф находится там под видом трактирного слуги. Готье передал Генриху записку, в которой было написано: «Лагир спасся. Мы опять соединились, чтобы работать над вашим освобождением».

Когда Генрих прочел эту записку, его взор загорелся радостным блеском, и он сказал: