Иван Апраксин: Поморский капитан

– Вы верно говорите, я так и думал раньше, – прошелестел губами юноша. – Но синьор Марко уже в летах, и он направляется в Московию, откуда еще неизвестно, когда вернется. Вернется ли вообще? Капитан, – с большим трудом слегка возвысил он голос, – в ваших руках судьба моей сестры. Синьор Фоскарино может сделать все возможное, но он не справится. Дела в Московии для него намного важнее. А вы сможете, и если сделаете это…

Дмитрий пронзительно посмотрел на Степана, и тот поежился. Взгляд умирающего всегда пронизывает насквозь.

– У вас много грехов, капитан? – спросил Дмитрий. – Ведь наверняка много! Если вы исполните мою просьбу и отвезете на Родос деньги и спасете Марию – Бог простит вам все грехи. Это будет такое милосердное дело!

Откровенно говоря, Степан не знал за собой таких уж особенно ужасных грехов, но слова умирающего прозвучали убедительно.

– Ну и правильно, – заявил Лаврентий, когда Степан, поднявшись на палубу, рассказал о состоявшемся разговоре. – Давай отвезем золото и спасем эту бедную девочку. Все равно нам с тобой в Россию путь заказан. Помнишь заклятие Хагена?

– Сначала – на войну, – твердо заявил Степан. – Так хочет команда, так хочу я, и так хочешь ты. Это будет правильно, мы не дезертиры.

– Хорошо, – согласился Лаврентий. – Будь по-твоему. Давай считать, что я тоже этого хочу. Поможем московскому царю в Ливонской войне. А потом – на Родос. Будем надеяться, что к тому времени мы хотя бы узнаем, где находится этот остров.

Он усмехнулся и добавил:

– К тому же это будет нам по пути.

А когда Степан не понял последних слов, охотно пояснил:

– Путь в Варяжское море, в Россию – на восток. А камень, как ты сам видел, показывает на запад. Если Дмитрий Кордиос приплыл оттуда, мы можем предположить, что и Родос находится где-то на западе.

Друзья уже успели проверить слова, услышанные Степаном в чудесном видении, посетившем его в базилике Санта-Мария Целеста.

Для этого они уединились на капитанском мостике, где никто не мог им помешать.

– Давай сюда камень, – сказал Степан, доставая ниточку, полученную от Царицы Ангелов.

– Дать не могу, – возразил колдун, расстегивая рубашку на груди. – Если камень попадет в твои руки, хоть на мгновение, он станет твоим. А мне бы не хотелось расставаться с ним.

Слышать такое было немного обидно, но Степану вдруг вспомнились слова Богородицы о том, что именно Лаврентий – самый подходящий человек для хранения камня. Хорошо, пусть будет так!

Достав камень, колдун привязал к нему взятую у Степана ниточку и подвесил его на вытянутом пальце. Продолговатый по форме камень был как бы заострен с одного конца. Повисев чуть-чуть неподвижно, он вдруг еле заметно дернулся и развернулся.

Подобно компасу, он твердо показывал на восток.

– Вот наш путь, – произнес Лаврентий. – Это дорога, где нас ждет камень Алатырь. И только придя к нему, мы сможем снять заклятие Хагена. И сможем затем попасть на Родину. – Он усмехнулся и закончил: – Ну, если мы к тому времени еще будем туда стремиться.

Заскрипели канаты, и якоря, тяжело перевалившись через борт, легли в предназначенные для них ящики на носу и корме. Ветер наполнил поднятые паруса, и бриг «Святая Дева» вышел из гавани Сан-Мало, взяв курс на русское море.

На верху фок-мачты глядела вперед, на раскрывающуюся перед кораблем морскую гладь Пресвятая Богородица, с надписью, тянущейся поверх паруса: «Дому Твоему подобает Святыня в долготу дней».

На мостике стоял поморский капитан в кожаном колете и ботфортах, а свежий ветер трепал пузырящиеся рукава его розовой шелковой рубашки. Рядом стояли Ингрид с развевающимися волосами, держащая за руку Лаврентия, и Марко Фоскарино.

Пушки грозно торчали длинными жерлами через борта судна, а одноглазый канонир то и дело любовно протирал их ветошью. С палубы мчащегося по волнам брига над северным морем разносилась трель балалайки.

«Святая Дева» шла на войну…

Поморское судно особой конструкции для плавания во льдах.

Русское название острова Шпицберген.

Гл. 23. ст. 1.