Леонид Юзефович - Блюдо шахиншаха

Рысин вспылил:

— Вы так об этом спрашиваете, как будто я — главное заинтересованное лицо!

Сказал и понял, что так оно и есть, наверное. Слишком многое слилось для него в этом деле, которое уже и делом-то перестало быть, стало жизнью, судьбой. Он взялся распутывать клубок, у которого несколько концов. У всех, кто запутал его, была своя ниточка, своя выгода. У Желоховцева — наука, тема. У Сережи Свечникова — любовь к учителю. У Якубова — корысть. У Леры — Костя. У Кости — идея. У «икса», несомненно, тоже какая-то выгода была, хотя и неизвестно какая. Один он, Рысин, не имел в этом клубке ни ниточки своей, ни выгоды — какие уж там выгоды! Он только справедливости хотел, ничего больше.

— Я не верю, что вы отыщете коллекцию, — сказал Желоховцев. — Я не хочу знать, кто убил Сережу. Этим его не воскресишь… Я уезжаю!

Рысин помолчал.

В этом неустойчивом дурацком мире он, бывший частный сыщик с ничтожной практикой, недоучка и неудачник, а ныне и вовсе непонятно кто-то ли прапорщик из военной комендатуры, то ли красный агент, представлял собой правосудие. Он был потерпевшим, следователем, прокурором и адвокатом в одном лице. Присяжные заседатели кричали в нем на разные голоса… Он и приговор вынесет, если нужно, и это теперь не будет самосудом. Вот только кто приведет этот приговор в исполнение?

— Вы уезжаете, подчиняясь приказу ректора или по внутреннему убеждению? — спросил Рысин.

— Я слишком прочно связан с университетом. Без него я ничто… Да и красные, как сила, не внушают мне особого доверия. Хотя, должен признать, среди них попадаются и порядочные люди.

— Например, Трофимов?

— Например, он. — Желоховцев вызывающе поглядел на собеседника.

Перегнувшись пополам, Рысин оперся локтями о колени, уставился в пол:

— Григорий Анемподистович, сегодня в перестрелке Трофимов ранен и, по-видимому, арестован…

— Я тут ни при чем! — быстро проговорил Желоховцев. — Что ему грозит?

— Самое худшее… Но вы можете помочь его спасти.

— Каким образом? — напрягся Желоховцев.

— А когда вы должны уехать? — Рысин ответил вопросом на вопрос.

— Завтра вечером.

— Тогда у нас еще есть время.

— Простите, но какое вам дело до Кости Трофимова? — Желоховцев только сейчас уразумел всю несуразность этого диалога. — Я не скрываю своего сочувствия к нему, он мой бывший студент. Но вам-то что, расстреляют его или нет?

— Не ищите в моем предложении какого-то подвоха. Я не собираюсь вас провоцировать. Военная комендатура этим не занимается. Я лично — тоже… Вам ничего не грозит, понимаете? — Рысин говорил коряво, долго подыскивая нужные слова. — Я столкнулся с Трофимовым во время поисков коллекции, о подробностях поговорим после. Его идеи меня не интересуют, но он безусловно честный человек. И мне хотелось бы помочь ему… Я никуда не хочу уезжать…

— Не продолжайте, — оборвал его Желоховцев. — Все и так ясно. Хотите к приходу красных заработать себе политический капиталец?

— Ничего вам не ясно! — Рысин ударил кулаком по подлокотнику и тут же осекся. — Даю вам честное слово, это не потому. Обстоятельства сложились так, что он может плохо обо мне подумать. Решить, будто я предал его. А я этого не хочу… Кроме того, наши цели во многом совпадают… Понимаете?

— Неужели вы тоже намерены передать мою коллекцию большевикам?

— Ни в коем случае. Мои деловые отношения с вами не дают мне на это права!

Желоховцев усмехнулся:

— Весьма признателен.

— Боюсь, вы меня не совсем правильно поняли, — сказал Рысин. — Вы мой клиент. Это накладывает на меня определенные обязательства. Но по справедливости я бы отдал коллекцию Трофимову. Для него она не просто тема очередной научной работы.

— Очередной! — Желоховцев прикрыл глаза. — Вы ничего не поняли, молодой человек! Чехов, помнится, говорил, что человеческая жизнь всего лишь сюжет для небольшого рассказа. В этом смысле коллекция — тема для научной заботы. Но чтобы иметь право так сказать, нужно быть Чеховым и Желоховцевым… И вообще! Вы ведете разговор так, будто блюдо шахиншаха Пероза лежит у вас за пазухой…

Разговор кренился в нужную сторону. Желоховцев сам должен был понять, что, если он откажет Рысину, вина за гибель Кости ляжет и на него.

И он это понял. Спросил:

— Что я должен сделать?

— Пойти со мной к помощнику военного коменданта города капитану Калугину, выслушать нашу беседу и подтвердить известные вам факты. Только и всего.

— К Калугину? — переспросил Желоховцев.