Райнер Шрёдер - Амулет воинов пустыни

— А вы сами не находите странным, что паломники поедут в карете? — спросила Беатриса.

— Вы страшно натерли ноги и нуждаетесь в отдыхе. Для паломников в этом нет ничего необычного.

Беатриса издала страдальческий вздох. Наконец она кивнула в знак согласия.

Когда путешественники вышли на палубу, чтобы сойти на берег и отправиться к конюшне, Беатриса даже не взглянула на Мориса, которого еще совсем недавно обожала. И француз старался держаться от девушки как можно дальше. Она все еще не могла простить ему, что в споре о костюме он не встал на ее сторону.

Возле конюшни Тарик сделал друзьям весьма разумное предложение.

— Я думаю, что в первые дни сидеть на козлах лучше будет мне, — произнес он. — А Мак-Айвору с Морисом и… Гюставу с Гектором лучше оставаться в карете. К сожалению, Железный Глаз выделяется на нашем фоне так же, как верблюд среди быков.

Покрытое шрамами лицо Мак-Айвора растянулось в улыбке.

— Ну, если вам так угодно, я согласен. Приятно быть верблюдом в стаде быков.

Герольт тоже согласился на предложение Тарика. Но причин тому было две. В присутствии Мак-Айвора Морис и Беатриса не станут вести опасных бесед. Элоизу во время долгой и трудной поездки обязательно должен был одолеть сон, и она не смогла бы своим соседством помешать возобновлению амурных шалостей. А вот присутствие брата-тамплиера поддержало бы Мориса в его борьбе со своими страстями.

Двух буланых лошадей, на которых пока не приходилось ехать верхом, рыцари привязали к карете сзади, и путешествие продолжилось. Скоро они оставили позади предместье Марселя и оказались на дороге, ведущей в Экс-ан-Прованс. Рыцари двигались по направлению к недорогой и чистой гостинице, о которой узнали еще в Марселе. В ней им предстояло заночевать.

Герольт ехал впереди. Он наблюдал за дорогой и окрестностями и пристально всматривался в прохожих, вызывавших у него подозрения. Удобных для засады мест на их дороге, проходившей по лесам и холмам, было предостаточно. Тарик тоже глядел в оба. Они постоянно обменивались взглядами и знаками, приближаясь к темной ложбине или к густым зарослям.

Однако нападения не произошло. Встречные — как конные, так и пешие — лишь бегло поглядывали на невзрачную карету, движущуюся в сопровождении всадника.

К гостинице «Золотой петух» путешественники подъехали ближе к ночи. Здесь они нашли все, о чем им рассказывали в Марселе: скромные, но чистые комнаты; обильный, вкусный и недорогой ужин. Владелец гостиницы безупречно вел хозяйство вместе со своей бойкой женой и двумя взрослыми сыновьями. Хозяева не стали спрашивать у постояльцев их имена и интересоваться, откуда те приехали и куда направлялись. Эти люди довольствовались звонкими монетами, которыми Герольт заранее оплатил ночлег и стол. Единственным признаком любопытства хозяев стали взгляды, брошенные на дорогие мечи гостей. И Герольт догадался, что хозяин и его сыновья и сами неплохо владеют оружием.

Рыцари договорились, что ночью один из них будет охранять лошадей и карету. Им приходилось учитывать возможность ночного нападения искарисов. Воины-монахи привыкли мало спать на войне. Ведь сейчас они тоже воевали — со слугами Черного Князя.

В этот раз в караул отправился Герольт. Однако эта ночь оказалась такой же спокойной, как и дорога от Марселя.

— Похоже, наш обманный маневр удался, — весело произнес Морис утром следующего дня, когда рыцари готовились отправиться в путь. — Если в Марселе искарисы нас и высматривали, нам удалось их провести.

Тарик вел себя осторожнее.

— Грязь становится видна, лишь когда растает снег, — сдержанно произнес он. — Или, скажем, так: не считай цыплят, пока они не вылупились из яиц.

Морис рассмеялся и сел в карету.

Герольта оценка Мориса тоже не слишком обнадежила. Обманчивость мирных затиший ему была известна давно.

Прошли еще три дня нелегкого пути по долине Роны. В душе Герольта начинала теплиться робкая надежда: неужели в Марселе им действительно удалось ускользнуть от смертельных врагов?

Сейчас путники находились между Авиньоном и Валансом. От Парижа их отделяли сотни миль. К тому же они объезжали города окольными путями, поскольку при въезде в городские ворота их могли заметить искарисы. Такие маневры требовали дополнительного времени. Ледяной ветер, особенно сильный в утренние часы, срывал с деревьев листву. В первые дни пути солнечная и сухая погода сменилась сыростью и холодом. Начинались дожди и распутица. Тому, кто сидел на козлах, не всегда удавалось найти под лужами самое мелкое место. На ухабах и колдобинах карета получала весьма серьезные удары. Доставалось при этом и пассажирам, сидевшим внутри.