Бернард Корнуолл - Стычка стрелка Шарпа

Лейтенант Прайс взобрался на перила и старательно рассматривал указанный Шарпом виноградник в трёх километрах от моста, дрожащий в раскалённом солнцем воздухе.

— Я никого не вижу, сэр! Если они там и были, то, должно быть, дали дёру!

— Вперёд! — гаркнул Шарп, — Они там, и вы их поймаете! Живей! Беглым шагом!

Проводив тяжело топающую роту взглядом, он повернулся к Харперу:

— Вы не могли бы управляться с бутылками быстрее, сержант?

Харпер и его команда выволакивали спиртное из цейхгауза и складывали у часовни, — каменной каморки площадью в несколько квадратных метров с гипсовой Мадонной внутри, и, лишь, когда набиралось определённое количество бутылок, приступали к главному этапу своего скорбного священнодействия.

— У слепого паралитика вышло бы скорее, чем у вас, — недовольно проворчал Шарп.

— Может, и вышло бы, — не стал спорить ирландец, — Только вы же не обрадуетесь, если уцелеет бутылка-другая? Поэтому приходится работать тщательно, удостоверяясь, что каждая посудина разбита вдребезги.

Харпер грохнул очередную бутылку о перила:

— И мост, по колено засыпанный битым стеклом, тоже счастливым вас не сделает, правда ведь?

— Ладно, ладно… — буркнул Шарп и вернулся в форт.

Майор Таббз встревожено наблюдал с парапета за удаляющейся ротой:

— Каких-таких личностей вы углядели, Шарп?

— Да никаких, — пожал плечами капитан, — Раз у них хватает сил возмущаться, значит, хватит и на небольшой марш-бросок. Мы же не хотим, чтобы ребята расслабились, да?

— Не хотим, — согласился Таббз, — Ни в коем случае не хотим.

Взгляд майора рассеянно скользнул по деревушке Сан-Мигель-де-Тормес, раскинувшейся вдоль северного берега. Полтора десятка мазанок, крохотная церковь, пресс для оливок и, само собой, таверна. Вдали, на саламанкском тракте, из-за небольшой рощицы выплывало белое облако. Таббз встрепенулся:

— Это, что, дым, Шарп?

— Пыль, сэр.

— Пыль?

— Поднятая башмаками или копытами, сэр.

— Святый Боже! — майор торопливо выудил из заднего кармана мундира подзорную трубу.

— Это не французы, сэр, — успокоил его Шарп, — Не по этой дороге.

— Французы-не французы, однако на мирных поселян они тоже не походят… — озабоченно произнёс Таббз, разглядывая группу всадников, выезжающих из-за пробковых деревьев.

Конники носили широкополые шляпы и вооружены были до зубов. У всех висели через плечо или были приторочены к сёдлам мушкеты, с поясов свисали к стременам сабли. Полной военной формы не было ни на ком из всадников, хотя элементы французского обмундирования и снаряжения попадались. Майор поёжился. Он полагал себя человеком тёртым, видавшим виды, но с таким сборищем душегубов сталкивался впервые.

Кроме мушкетов с саблями у них имелись пистолеты, ножи, а один вёз поперёк седла здоровенный топор. Они подъехали достаточно близко, чтобы Таббз мог разглядеть их суровые, сожжённые солнцем, усатые физиономии.

— Гверильясы? — предположил интендант.

— Похоже на то, майор.

Таббз засопел:

— Знаете, Шарп, может, они и на нашей стороне, только не верю я им ни на грош. Разбойники, самые настоящие разбойники.

— Чистая правда, сэр.

— Висельники, бандиты, головорезы! Не задумываясь, перережут глотку отставшему бедолаге-британцу ради его мушкета и экипировки!

— Слыхал о таком, сэр.

Майор резко опустил трубу и ужаснулся:

— Капитан, а вдруг это их вино?!

— Едва ли, сэр.

Вино французы, вероятнее всего, отняли у кого-то из местных виноградарей, заплатив ему, по доброму обычаю лягушатников, свинцом вместо золота.

— Бог мой, Шарп! — всполошился Таббз, — Если вино их, они же будут вне себя от ярости! Вне себя! Отзывайте солдат обратно!

Майор испуганно стрельнул глазами вслед марширующим бойцам Шарпа, затем вновь уставился на гверильясов:

— Они же потребуют возместить ущерб! Что делать тогда будем?

— Пошлём их к такой-то матери, сэр.

— Пошлём… О, Господи!

Последний возглас был вызван тем, что один из всадников пришпорил коня и, обогнав спутников, помчался к форту. Майор суетливо приник к окуляру и через мгновение изумлённо выдохнул:

— Святый Боже!

— Что там, майор? — спокойно поинтересовался Шарп.

— Не что, Шарп… Кто! Женщина! Вооружённая!

Вино было забыто. Таббз глазел на молодую особу с винтовкой и саблей, скачущую к укреплению. Наездница сбросила шляпу, и ветер с готовностью подхватил тяжёлую волну иссиня-чёрных волос.

— Прехорошенькая!