Бернард Корнуолл - Стычка стрелка Шарпа

— Тереза! — окликнул Шарп, но она бежала вниз, к своей лошади.

Шарп принялся лихорадочно перезаряжать винтовку. А копыта уже дробно стучали по плитам моста. Ошибся, скрипнул зубами Шарп, ошибся с точкой появления ублюдков! И всё насмарку!

— Дэниел! — позвал капитан старшего из оставленных в форте стрелков.

— Сэр? — в нескольких шагах от командира тот забивал заряд в дуло.

— Я — вниз! Не задерживайся, а то сцапают!

— Сцапалка у них на меня ещё не выросла, сэр! — ощерился Хэгмен, седой браконьер с худой физиономией гробокопателя, самый меткий из парней Шарпа.

В один миг капитан слетел по ступеням. Он оказался прав и при этом попал пальцем в небо! Он ждал, что проклятые французишки пойдут по тракту, покорно подставившись под пули его стрелков, а ублюдки облапошили его! Облапошили!

Трескотня мушкетов сменилась звуком другого оружия. Пистолеты, бессильно сжал зубы Шарп. Кто-то пронзительно завопил, перекрывая крики ярости. Шарп ринулся в арку ворот.

И увидел, что всё кончено. Он проиграл.

Капитан Пеллетери солнца в расчёт не принимал, а потому, когда выяснил, что светило, показавшееся краешком из-за горизонта, греет его выведенным из-под сени олив гусарам спины, а противнику, соответственно, слепит взгляд, это стало для командира роты лишним свидетельством того, что капризная фортуна к нему сегодня благоволит.

— Вперёд! — рывком Пеллетери и ударил шпорами чёрного жеребца, посылая к мосту, от которого отделяли жалкие три сотни метров.

Три сотни — пустяк для лошади. Дымки вспухли над парапетом крепостцы и на мосту, перегороженном фургоном. Пули без вреда впивались в грунт.

За фургоном суетились красномундирники. Британцы! Не испанцы, но для Пеллетери разница была невелика. Они враги Франции, а, значит, должны умереть.

— Вперед! — драл глотку капитан.

Саблю из ножен вон. Из горла помимо воли вырвался боевой клич. Нет, ничто в мире не может сравниться с упоением боя! Лошадь мчит вперёд, враг в панике, и смерть летит к нему на кончике воздетой вверх сабли.

Дымные столбики выросли на ограде фермы слева. Конь гусара рядом с Пеллетери заржал и кувыркнулся, придавив всадника. Капитан нырнул в пороховую завесу у въезда на мост. Покинув седло, Пеллетери по инерции пробежал несколько шагов и врезался в опрокинутый набок фургон. Прямо над макушкой громыхнул мушкет. Капитан вцепился в край, с рычаньем забросил себя наверх, ежесекундно ожидая пули. Но красномундирникам было не до него, они торопливо перезаряжали оружие. Пеллетери обрушился на них, как безумный, а миг спустя примеру командира последовал сержант Куанье и остальные гусары. Стоны, хрипы, вспышки выстрелов и сверкание сабельных лезвий. Красномундирник пал на колени, пытаясь зажать рану ладонями, из-под пальцев брызнула кровь. Другой мёртво привалился к ограждению моста. Пеллетери отмахнулся саблей от ружейного приклада, рассёк нападавшему лицо, машинально отметив, что глупцы не озаботились даже примкнуть штыки, и огляделся. У фургона боеспособных британцев не осталось. Те, кому посчастливилось выжить в схватке, удирали.

— В форт! — приказал капитан своим, — В форт!

Улизнувшие красномундирники подождут. Важнее было захватить укрепление и удержать до прибытия Эру.

— Наверх! — выкрикнул капитан, указывая гусарам на пристроенную к стене лестницу.

В небесах треснул выстрел, и пуля щёлкнула по камню у ног Пеллетери. Капитан вскинул голову. За парапетом мелькнул зелёный мундир. Гусары уже топали сапогами по деревянным ступеням.

Пеллетери извлёк из кармашка доломана часы. До подхода Эру с основным отрядом около шести часов. Спрятав хронометр, капитан согнулся и, уперев руки в колени, смог, наконец, отдышаться. Боже, неужели им удалось? Кончик сабли был испачкан кровью, Пеллетери вытер оружие пучком травы и побежал к мосту, откуда раздавались гневные возгласы его людей.

Часть гусаров, так и не спешившаяся и сгрудившаяся на южной стороне моста, оказалась под сильным огнём с хутора выше по тракту. Пеллетери прищурился, пытаясь разглядеть тех, кто палит из-за белёной ограды. Зелёные куртки. Стрелки!

За фургоном ржали раненые животные, падали из сёдел всадники. Чёрт, надо что-то делать, пока стрелки не прикончили последнего.

— Сержант! Сдвигайте тарантас!

Дюжина гусаров навалилась на повозку, сначала стронула, а затем, приподняв, с руганью поставила фургон левой парой колёс на ограждение моста, Пеллетери сунулся в образовавшийся узкий проход и замахал рукой: