Владислав Русанов: Обряд Ворлока

Вот и заточенный в мутноватый плен мужчина — судя по длинной белой бороде, старик, статный и высокий, не уступающий ростом Гуннару, — напоминал эдакого жука-переростка, попавшего в середку медвяного алатыря. Он воздел руки, будто бы грозя обрушить кару на неведомых врагов. Его глаза сверкали даже сквозь дымку и легкую паутину трещин. Посох, зажатый в мосластой правой руке, и замысловатый оберег на груди не оставляли сомнений — в камне заточен волшебник. Причем силы немалой. Если королеве Маб удалось с ним справиться, то непонятно, зачем ей могла понадобиться помощь Вратко? Да она размелет в мелкую пыль всех христианских монахов, какие найдутся в английских землях, даже если они соберутся в кучу. А после по ветру развеет, чтобы и следа не оставалось от римской церкви на островах. Ей отец Бернар, с его молитвами и мощами-реликвиями, на один зуб. Как воробей степному орлу. Как пескарь щуке. Как мышь-полевка клыкастому волку…

— Это Мирддин, — проследила взгляд Вратко королева. — Искусный бард и могучий друид, в совершенстве владеющий чародейством. Его история очень поучительна и неразрывно связана с именем вождя скоттов Артуриуса… [15] В изложении легенды о короле Артуре я отталкивался от исследований шотландского ученого Давида Ф. Кэрролла «Артур. В поисках Камелота» (David F. Carroll. «Arturius. A Quest For Camelot»). Но стоит ли сейчас тратить драгоценное время на воспоминания былого?

— Если это не помешает нам выполнить то, ради чего мы здесь собрались… — осторожно ответил новгородец.

— Мне кажется, не помешает, — вмешалась Керидвена. — А кое-кому послужит и уроком.

«Кому же это? — подумал парень. — Неужели они нарочно привели меня в эту пещеру, где заточен с незапамятных времен старик чародей, чтобы напугать, показать свою силу?»

— Ты несправедлива к Вратко из Хольмгарда, — на удивление мягко проговорила Маб. — Он еще ни одним поступком не поставил под сомнение крепость нашего договора. И не поставит, я думаю.

«Теперь уж, конечно, не поставлю. Нет у меня ни малейшей охоты оказаться рядом с этим выпучившим глаза старцем. Чем он им насолил, любопытно знать?» — подумал парень. Но вслух сказал:

— Я держу однажды данное слово. Но судьба Хродгейра заботит меня, признаться, больше, чем посмертие этого Мирддина, сколь сильным ворлоком он ни был при жизни.

— Что же именно так заботит тебя, Вратко из Хольмгарда? — чуть-чуть приподняла бровь королева.

— Вот уже десять дней, как мы гостим у тебя, великая королева. А Хродгейр Черный Скальд остался наверху, в окружении врагов. Что, если он ранен и нуждается в помощи лекаря? А вдруг он попал в плен? Слишком много времени…

— Не берись судить о том, что недоступно твоему скудному разуму! — прервала его речь Керидвена. — За время, проведенное вами в Полых Холмах, с Хродгейром не могло ничего случиться!

— Это еще почему? — искренне удивился Вратко. — Разве десяти дней мало?

— Я могу доказать! — воскликнула чародейка, но королева Маб остановила ее движением руки.

— Ты, очевидно, не знаешь, Вратко из Хольмгарда, — сдержанно проговорила она, — что время у нас и наверху течет с разной скоростью.

— Это как? — новгородец разинул рот. Он о подобном даже не слышал никогда. Время, оно время и есть. С ним ничего сделаться не может. Чай, не ручей, чтобы то быстрее, то медленнее течь.

— Так повелось с незапамятных времен, — пояснила Маб. — Догадываюсь, о чем ты думаешь, но это не моя заслуга…

Вратко не думал ни о чем, но едва не вздохнул с облегчением, услышав признание правительницы. Если бы она сейчас сказала, что способна повелевать течением времени…

— По моему мнению, это заслуга Богини Дану, — после долгого молчания произнесла королева. — Она создавала Полые Холмы, она же заложила и законы изменения времени здесь, в пещерах, которые стали последним приютом наследникам племен Туата Де Дананн. Когда наверху проходит один день, здесь — не меньше седмицы. А иногда — четыре или пять.

— Я не понял… — оторопело пробормотал новгородец. Удрученно вздохнул. — Я ничего не понял.

— Чего ты не понял, Вратко из Хольмгарда?

— Я еще могу согласиться, что ты уподобила время реке, великая королева. Что время обладает скоростью… Хотя мне трудно представить себе это…

— Ты еще многого не можешь себе представить, — неприязненно усмехнулась Керидвена. — Это свойственно юности. Недостаток опыта. Недостаток знания о жизни.

— Конечно, я молод, благородная Керидвена. Возможно, я не обладаю мудростью великих чародеев. Несомненно, я не владею оружием, как пристало знаменитым рыцарям и военным вождям, — Вратко говорил, чувствуя, как в груди закипает гнев, и изо всех сил сдерживал его. — И уж каждому ясно, колдун из меня так себе, ни рыба ни мясо. Но… Я — сын купца. Чего-чего, а считать приучен с детства. Не ответит ли мне благородная Керидвена из Ллин Тэдиг, сколько зим видела она на своем веку?