Владислав Русанов - Обряд Ворлока

Дочь конунга беззвучно шевелила губами, словно разговаривала с бесплотными тенями, обступившими ее в полумраке. Она и до злополучного похода Харальда Сурового слыла… ну, не юродивой, конечно, но уж «не от мира сего» — это точно. Иногда про таких людей говорят — он беседует с духами. А кто-то считает, что они слышат голоса богов. Как там было на самом деле, Вратко судить не решался, но пророчество Марии, когда она еще на Оркнейских островах предсказала неудачу норвежского войска, если они не разыщут некий предмет, укрытый в сланцевых холмах, помнил. Одно время ему хотелось верить, что талисман, необходимый для победы, — это Рианна, девушка-пикта, которую они и в самом деле сыскали благодаря предчувствиям Марии Харальдовны в подземном жилище Скара Бра. Но, скорее всего, он ошибался. Вернее, убедил себя, выдал желаемое за сущее, и это оказалось ошибкой. Сокрушительное поражение войска норвежского конунга было тому подтверждением.

Уже здесь, в Полых Холмах, словен, не без помощи Рианны, пришел к выводу, что заветным талисманом, владение которым обеспечило бы победу, должна была стать Чаша. Та самая, которой поклонялась ветвь пиктского народа, обитавшая на Оркнеях, племя, которое Рианне предстояло рано или поздно возглавить. Но прознать о предназначении Чаши мало, нужно до нее добраться, а как это сделать — не знал никто. Даже великая королева малого народца йоркширских холмов — чародейка Маб. Ведь именно ради обладания Чашей она пригласила, если можно так сказать, их в гости. Королева хотела узнать о местонахождении Чаши от Рианны, но пикта ничем не могла ей помочь — в их племени все знания о Чаше передавались главе рода лишь по достижении совершеннолетия, во время особого обряда инициации. Воины Модольва Кетильсона, хевдинга [5] Хевдинг — правитель области, дословно «главарь», избираемый из местной знати. Также военный вождь у викингов. по кличке Белоголовый, перебили всех родных Рианны, и теперь оставалось надеяться лишь на чудо. Или случай…

Гуннар хрипло выдохнул и замер, опустив копье наконечником вниз.

Вратко поднялся. Покачал головой и сказал:

— Еще как алчет… — буркнул Гуннар. — Почему я должен сидеть сложа руки, когда Хродгейр, возможно, погиб?

— Мария Харальдсдоттир, говорит, что он жив, — возразил новгородец.

— Она же не колдунья!

— Но она иногда прорицает будущее.

— Да, это так… — согласился кормщик. Но тут же вновь возмутился: — Почему эта королева… — Он опасливо зыркнул по сторонам, будто бы опасаясь сторонних глаз или ушей. — Эта королева с холодным взглядом и змеиным языком… Почему она молчит? Почему не выполняет своего обещания? Ведь она поклялась, что поможет нам спасти Хродгейра!

Вратко развел руками. Ну, что он мог ответить? Возмущение Гуннара совершенно справедливо. Словен и сам начинал злиться…

Королева Маб нуждалась в его заклинаниях. Вернее, заклинаниями она — да и многие другие — называла висы, складывать которые парня научил Черный Скальд. Да, иногда, когда он произносил строки, наполненные созвучиями, кеннингами и хейти, [7] Кеннинг — в скальдической поэзии замена одного существительного речи двумя, из которых второе определяет первое. Например: конь моря — корабль, древо битвы — воин и т. д. Хейти — замена одного названия или имени собственного другим названием или именем собственным. Например: хейти Одина — Высокий, Вещий, Отец Дружин. желаемое сбывалось. Но не было ли это случайностью? Вратко не знал и не мог поручиться, что в очередной раз все выйдет по его слову. А вот правительница малого народца, похоже, верила в колдовскую силу его строк. Потому и предложила союз против ненавистных ей монахов, служителей Белого Бога или Иисуса Христа, которые набирали все большую и большую силу на островах. Вратко не держал зла против христиан, но вот от отца Бернара, монаха, сопровождавшего войско норвежского конунга в походе и, как оказалось, возглавившего заговор в поддержку Вильгельма Нормандского, добра не видел. Отомстить ему парень не просто мечтал, он жаждал изо всех сил, готов был жизнь отдать, лишь бы наказать подлого святошу.

Но месть местью, а позволять королеве-волшебнице нарушать договор — помощь в борьбе с монахами в обмен на жизнь друга и учителя — Вратко не собирался. Он уже несколько раз за истекшие десять дней пытался поговорить с Маб, но молчаливая стража из воинов народа динни ши не пропускала его. На расспросы не отвечали. Вообще эти наследники некогда могущественного племени Туата Де Дананн относились к людям с изрядной долей презрения. Олаф как-то сказал, что ему давно уже хочется взять парочку заморышей за шивороты и хорошенько приложить головами друг о друга, если они не перестанут кривиться и морщить носы при виде викингов. Узнают, мол, тогда, что люди не грязные свиньи…