Нино Накашидзе - Угу и Тет

Затем она нагнулась над ребенком и потерлась своим носом о его носик.

Ба содрала с зайцев шкурки, и все поели свежего мяса.

— А теперь мы пойдем к роднику и выкупаем нашего маленького, — сказала Ма.

О, как радовалась Тет, глядя на братца, которого окунала в воду Ма. Он не плакал, только забавно морщился. Ма завернула его в шкуру, присела на камень и дала ему грудь. Когда ребенок заснул, все вернулись в пещеру.

Уже садилось солнце, а Па и Угу все не шли. Но удивительнее всего было то, что и большая My не пришла. Она всегда приходила к закату солнца.

Наступили сумерки, звезды высыпали на небе. Маленький My жалобно звал мать, но My так и не появилась.

Давно настала пора придвинуть тяжелый камень к входу пещеры, но Тет все надеялась, что My, большая, белая My, вот-вот появится. Вначале покажутся рога, затем голова, затем две передние ноги, потом целиком появится вся корова и протяжно позовет своего теленка.

— Надо заслонить вход, — сказала наконец Ба, — уже вышли на охоту злые звери, как бы они не ворвались сюда.

И словно в ответ на ее слова где-то далеко раздался страшный волчий вой. На вой этот также протяжно отозвался другой зверь.

— Ба, давай заслоним, давай заслоним, — заторопилась Тет, и они втроем подкатили камень к выходу.

Легли. Тет долго не могла заснуть. Теленок, глухо мыча, звал мать. Ба храпела. Ма, завернувшись в шкуру вместе с маленьким ребенком, крепко спала у костра. Где-то далеко выл страшный, большой зверь.

Па и Угу долго сидели в засаде. Наконец появились три лошади. Маленькая бежала впереди, за ней следовала постарше, и замыкала шествие большая красивая лошадь с золотистой шерстью.

Па стремительно выскочил из засады и схватил лошадь за гриву. Лошадь рванулась вбок и бросилась бежать. Но Па уже сидел на ней и кричал:

— Ого-го-гооо!

Обезумевшее от страха животное, словно ветер, помчалось к роще. Угу со всех ног бросился за ней и вдруг увидел, как лошадь встала на дыбы. Па взмахнул топором, чтобы ударить ее по голове. И Угу на мгновение замер от восторга.

— Эей, ей, ей, ей, Па! — уверенный в победе отца, радостно крикнул Угу.

Но случилось неожиданное и страшное: лошадь скинула с себя Па, лягнула его несколько раз и… Па остался лежать на земле. Когда Угу подбежал к Па, тот был мертв. Лицо и грудь его были разбиты. Угу не знал, станет ли по-прежнему красивым изуродованное лицо отца или страшная лошадь навсегда унесла его силу, голос и блеск глаз. Мальчик долго сидел у трупа отца. Он не слышал и не видел, как мимо с диким ржанием пронеслись лошади.

Стало тихо. Казалось, все вокруг замерло, и солнце, красивое, жаркое солнце, померкло навсегда.

— Па! — позвал наконец мальчик. — Па, ты хочешь остаться здесь? Мне одному идти в пещеру, Па? О Па! Тогда я устрою тебе здесь дом, будь в нем, пока не вернется к тебе твоя сила.

И Угу принес веток, камней, песка. Сперва он обложил труп отца камнями, затем покрыл его ветками с листьями, затем вторым слоем камней и засыпал песком и землей.

Принес еще камней, еще раз обложил ими могильный холм и опять все это засыпал землей.

Стемнело. Там, где лежал Па, теперь возвышался холм. Угу устал, пот градом катился с его лица. Он сел отдохнуть.

Вдруг раздался страшный вой какого-то зверя. Угу вздрогнул, вскочил.

Небо было усеяно звездами. Большая белая луна висела над рекой Ткас и заливала ее холодным светом. Звериный вой повторился. Угу опомнился, кинулся к ближайшему дереву и, взобравшись на него, оглядел окрестность.

На поляну вышли два волка, обежали несколько раз отцовскую могилу, понюхали воздух, подошли и сели под деревом, на котором притаился Угу. Мальчик не боялся их. Он знал, что эти звери не умеют лазить по деревьям.

Утром Ба и Тет откатили камень от входа в пещеру. Солнце золотым ореолом поднималось из-за склона лесистой горы. Но сегодня никто не приветствовал его. Ни Па, ни Угу, ни My не пришли вчера вечером. И сейчас, поутру, их не было. Теленок понемногу ел зеленую травку и больше не мычал.

— Я пойду и приведу My, — сказала Тет и вышла, и сразу же раздался ее радостный крик:

— Угу идет, Угу!

Ма и Ба выскочили наружу.

— Угу, а Па? Где Па? — крикнула Ма. Но Угу шел молча и не спеша.

Все с нетерпением ожидали его. Он поднялся к пещере, не проронив ни слова, и бросил на землю топор.

— Угу, а Па? Угу, а добыча?