Джеймс Купер - Том 3. Последний из могикан, или Повесть о 1757 годе

Эти редкие слабые звуки были настолько привычны обоим обитателям лесов, что не отвлекали их внимания и не мешали интересному разговору. В одном из собеседников, судя по оружию и красному цвету кожи, нетрудно было угадать туземца; более светлое, хотя и сильно загорелое лицо второго, несмотря на грубый, почти первобытный наряд, выдавало его европейское происхождение. Краснокожий сидел на конце замшелого бревна в позе, позволявшей ему подкреплять свои немногословные доводы в споре скупыми, но выразительными жестами. Его полуобнаженное тело, расписанное черной и белой краской, являло собой грозную эмблему смерти. На гладко выбритой голове его, с оставленной по известному рыцарственному обычаю индейцев прядью волос для скальпирования, красовалось одно-единственное украшение — орлиное перо, свисавшее на левое плечо. За поясом у него торчали томагавк и скальпировальный нож английской работы; на обнаженном мускулистом колене лежало короткое солдатское ружье, какими белые из политических соображений вооружали своих союзников-дикарей. Широкая грудь, мощные члены и серьезное лицо воина свидетельствовали, что жизнь его уже достигла зенита, но еще не начала склоняться к закату.

Белый, судя по не прикрытым одеждой частям его тела, казался человеком, с самой ранней юности познавшим лишения и невзгоды. Сложения он был мускулистого, скорее худощавого, и каждая мышца, каждая жила его доказывали, насколько он крепок и закален непрестанными опасностями и тяжелым трудом. Одежда его состояла из охотничьей рубахи цвета лесной зелени с оторочкой из выцветшей желтой бахромы и летней кожаной шапки. За вампумом, расшитым ракушками поясом, похожим на тот, который дополнял скудный наряд индейца, тоже торчал нож, но томагавка не было. Мокасины его, по обычаю туземцев, были украшены пестрой вышивкой, а штаны из оленьей кожи зашнурованы по бокам и перехвачены выше колен оленьими, жилами. Кожаный подсумок и рог с порохом дополняли его снаряжение; ружье с очень длинным стволом, благодаря которому, как убедила изобретательных белых теория баллистики, оно представляло собой наиболее опасный вид огнестрельного оружия, он прислонил к дереву. Небольшие глаза этого охотника, а может быть, и разведчика, сверкали живостью и проницательностью; за разговором он все время поглядывал по сторонам, то ли высматривая дичь, то ли остерегаясь нежданного нападения из засады. Несмотря на эту привычную настороженность, лицо его казалось не только бесхитростным, но в ту минуту выражало и неколебимую честность.

— Даже ваши предания говорят о том, что я прав. Чингачгук,— произнес он на том наречии, которое было знакомо всем тогдашним туземным обитателям области между Гудзоном и Потомаком и которое мы для удобства читателя будем воспроизводить в вольном переводе, стараясь при этом все-таки сохранить известные особенности языка и слога собеседников.— Твои отцы пришли из страны заходящего солнца, перебрались через Великую реку, сразились с теми, кто жил здесь до них, и захватили их землю. Мои же приплыли со стороны красного утреннего неба по соленому озеру и поступили по примеру твоих предков; пусть же рассудит нас бог, а нам, друзьям, не стоит тратить слова впустую.

— Мои прадеды сражались с обнаженными краснокожими людьми,— сурово возразил индеец на том же наречии.— Неужели, Соколиный Глаз, ты не видишь разницы между стрелой с каменным наконечником и свинцовой пулей, которой убиваете вы?

— Природа сотворила индейца краснокожим, но разум есть и у него,— ответил белый, покачав головой с видом человека, который не пропустил мимо ушей этот призыв к справедливости. На мгновение он, казалось, счел себя побежденным в споре, но тут же овладел собой и опроверг возражение противника со всей убедительностью, на какую был способен при своих скудных познаниях. — Я — человек неученый и не скрываю этого, но, судя по тому, что я видел во время оленьей травли или охоты на белок, которую устраивают молодые щеголи из города, мне сдается, что ружье в руках их дедов было менее опасно, чем лук из орешника, натянутый умелой рукой индейца, и добрая кремневая стрела, посланная в цель зорким глазом краснокожего.

— Вы повторяете слова ваших отцов,— холодно отпарировал его собеседник, гордо и презрительно отмахнувшись рукой.— Что говорят ваши старики? Может быть, они рассказывают вашим молодым воинам, что индейцы встретили бледнолицых в боевой раскраске и вооруженные каменным топором и деревянным луком?