Джоржетт Хейер - Саймон Холодное Сердце

— Именем короля! — еще раз произнес всадник, в изнеможении опустившись наземь. — Граф в замке? — спросил он Саймона.

— Да.

Саймон подозвал одного из стражников, подошедшего к измученному коню королевского герольда:

— Отведи коня на конюшню, Уильям, и присмотри, чтобы о нем там как следует позаботились. Входите, сэр, и следуйте за мной, — последние слова относились к герольду.

И Саймон повел его через просторный центральный зал, где в это время убирали посуду после недавнего обеда, туда, куда когда-то впервые привел его самого Алан. Все тот же кожаный полог закрывал дверной проем, и Саймон отодвинул его в сторону, давая дорогу гонцу.

— Милорд, — спокойно сказал Саймон, — к вам гонец от короля.

Видя, что гонец благополучно предстал перед графом, Саймон опустил полог и ушел по своим делам.

Когда Саймон вернулся, гонца уже не было, а Фалк громогласно призывал к себе своего сквайра. Саймон еще не успел перешагнуть порог замка, как до него уже донесся из зала львиный рык: это милорд выкрикивал его имя. Саймон, не ускоряя шагов, вошел в зал и увидел Фалка стоящим у основания винтовой лестницы и тщетно зовущим его. Алан сидел в большом кресле возле пустого камина, и Саймон сразу же заметил, что Алан чем-то взволнован и смущен.

— Вы звали меня, милорд? — спросил Саймон, неслышно ступая по выложенному камнем полу.

Фалк обернулся.

— Так ты здесь! Где был, щенок? А я тут кричу до хрипоты из-за него, несчастный ты дурень!

Саймон прислонил свой лук к стене.

— Я стрелял из лука, сэр. Что соблаговолите приказать?

— Стрелял из лука, вот уж, действительно, он стрелял из лука, — рычал Фалк. Внезапно его гнев сам собой утих. — Ладно, ладно, нам это умение пригодится, надо думать! Иди-ка сюда, Саймон, мой мальчик.

Саймон подошел к столу, и Фалк передал ему лист пергамента. Саймон не торопясь прочитал его от начала до конца, а милорд в это время весь сиял и притопывал ногами, ибо всему на свете предпочитал, кажется, уздечку боевого коня.

— Отлично, — произнес, наконец, Саймон. — Значит, мы отправляемся воевать. — Он вернул послание Фалку и нахмурился, озабоченный. — Мы можем подготовиться к выступлению за три дня, — добавил он, сохраняя полное спокойствие.

Фалк расхохотался, запихивая пергамент в свой пояс.

— Ах ты, маленькая хладнокровная рыбка. Или это такая мелочь, что король посылает мне предписание идти на соединение с ним в Шрюсбери?

— Нет, это очень важное дело, — ответил Саймон, — но я не стану суетиться и метаться, как угорелый. Это было бы глупо.

— Пресвятая Богородица! Почему? — спросил Фалк.

— Подготовиться необходимо как можно тщательнее, но и как можно быстрее. Тогда голова будет прочнее сидеть на плечах.

— Умница! — Фалк весь затрясся от смеха. — Эх, можно подумать, что ты побывал уже в доброй дюжине кампаний. Садись, мой Саймон, я должен с тобой посоветоваться. Взгляни-ка на нашего Алана. Цветущий юноша, не правда ли? Не беспокойся, Алан, я не намерен брать тебя с собой.

Алан вспыхнул от насмешливого тона своего отца.

— Неужели, сэр, мое место здесь? Я что же, останусь и не пойду с вами? — вскричал он.

— Из тебя выйдет отменный предводитель, — насмехался Филк. — Бледнеешь от каждого шороха, устаешь еще до начала дня. Оставайся с дамами, тебе это больше подходит, я думаю.

Алан в ярости вскочил на ноги.

— Это становится невыносимо, — закричал он. — У меня смелости не меньше, чем у тебя, и ты должен взять меня с собой!

— А я говорю, что ты еще слишком неопытен, — ответил Фалк. — Саймон — вот кого я возьму с собой.

Потом, видя, что Алан готов, кажется, полететь вслед за ним, Филк смягчился, стараясь унять гнев своего сына и загладить причиненную ему обиду.

— Нет-нет, Алан, успокойся. Я не хотел тебя обидеть. Ты еще слишком молод для трудного похода, зато сумеешь заменить меня.

— На это я скажу тебе…

Фалк вдруг обрушил свой кулак на стол с такой силой, что доски чуть не проломились от удара.

— Придержи язык! Что я сказал, то сказал! И сядь на место.

Алан, нахмурясь, снова уселся в кресло и нахохлился. Удовлетворенный тем, что Алан подчинился и молчит, Фалк опять обратился к Саймону.

— Смотри, Саймон, я могу выставить шесть двадцаток пехоты и восемь двадцаток лучников под началом Фрэнсиса Дэллея. Есть еще люди Джона и Винсента, а это не так уж мало, мой дорогой! И ты пойдешь со мной и вкусишь радость войны. Что, ость шанс повеселиться?

— Еще бы! — сказал Саймон, светясь улыбкой. — Каким путем мы пойдем?