Виктор Поротников - Последний спартанец. Разгромить Ксеркса!

Адимант, пришедший навестить Еврибиада, поведал ему о тех опасностях, через какие довелось пройти его кораблю во вчерашней битве. Триера «Кохлион», на которой Адимант держал свой командирский штандарт, была самой быстроходной среди коринфских триер. По этой причине, а также благодаря отличной морской выучке команды корабль Адиманта побывал в самом пекле сражения, не получив ни одного серьезного повреждения. Адиманту удалось потопить одно вражеское судно и повредить еще пять кораблей Ксеркса.

«Кохлион» означает по-гречески «Спиральная раковина».

Еврибиад слабым голосом поблагодарил Адиманта за то, что его корабль вовремя подоспел на выручку «Сатейре». Еврибиад беседовал с Адимантом, лежа в постели. На этом настоял его лекарь.

Тщеславный Адимант не скрывал горделивого самодовольства. Он был доволен тем, что ему удалось оказать помощь триере Еврибиада во вчерашнем сражении. Адимант надеялся, что Еврибиад будет помнить об этом на будущих военных советах и впредь не станет пренебрегать его мнением. Вслух об этом Адимант не сказал, но намек на это он все-таки сделал. Адиманту очень не хотелось, чтобы Еврибиад угодил под влияние Фемистокла.

От намеков Адиманта в душе Еврибиада появился горький осадок. Получалось, что Еврибиад теперь обязан Адиманту за поддержку в сражении, и, дабы не выглядеть неблагодарным, ему придется впредь считаться с мнением коринфского наварха.

Еврибиад вздохнул с облегчением, когда Адимант наконец удалился из его палатки.

Не прошло и получаса после ухода Адиманта, как к Еврибиаду наведался эгинец Поликрит. Правая рука Поликрита была перевязана узкими льняными лентами от локтя до плеча. Он получил ранение во вчерашнем сражении, когда взбирался на палубу персидского судна. Триера Поликрита под названием «Никея», что значит «Победа», являлась самым крупным кораблем во всем эллинском флоте. Потому-то Поликрит сражался на равных с большими финикийскими триерами. Триера Поликрита пустила на дно один финикийский корабль, и еще одно финикийское судно было взято воинами Поликрита на абордаж.

На корабле, захваченном Поликритом, оказался влиятельный персидский военачальник Артохм, женатый на сводной сестре Ксеркса.

– Артохм сражался как бешеный, но мои удальцы все же пленили его, – посмеиваясь, молвил Поликрит в разговоре с Еврибиадом. – Телохранителей Артохма пришлось всех перебить, они дрались отчаянно. Вся палуба захваченного персидского судна была залита кровью изрубленных варваров. Я сам чуть головы не лишился в той жестокой схватке!

– И все же, друг мой, ты вышел победителем, – не без зависти в голосе заметил Еврибиад. – Ты захватил большой вражеский корабль, взял в плен персидского военачальника. Эгинцы могут гордиться тобой!

Догадываясь, что именно гнетет Еврибиада, Поликрит ободряюще пожал ему руку.

– Флот Ксеркса еще не разбит, вчера мы лишь опробовали в деле нашу морскую тактику, – сказал он. – Решающие битвы с варварами еще впереди, друг мой. Так что воинской славы нам хватит на всех!

Глядя на входной полог, за которым скрылся Поликрит, торопившийся устранить все повреждения на «Никее» к концу этого дня, Еврибиад размышлял с мучительной досадой: «Да, полчища Ксеркса несметны, поэтому ратной славы хватит всем эллинам, взявшимся за оружие. Однако у спартанцев боевой славы должно быть больше, иначе зачем мы встали во главе общеэллинского флота и войска!»

Перед полуденной трапезой к Еврибиаду пришел Фемистокл, который сразу заговорил о том, насколько успешной была вчерашняя битва с вражеским флотом.

– Общие потери персов в шесть раз превосходят наши потери, – молвил Фемистокл, сидя возле постели Еврибиада. – Кроме того, одна лемносская триера покинула флот Ксеркса, перейдя на нашу сторону. Этой триерой командует знатный лемносец Антидор. В прошлом он не раз бывал в Афинах по торговым делам. Я хорошо его знаю.

– Думаешь, Антидору можно доверять? – спросил Еврибиад, глядя в большие, широко поставленные глаза Фемистокла.

– Вполне, – кивнул Фемистокл. – Антидор в душе ненавидит персов, ведь они убили его брата и племянника во время Ионийского восстания. Антидор горит желанием отомстить за них.

Фемистокл с торжеством на лице поведал Еврибиаду также о том, что Антидор нарисовал на папирусе точную схему расположения персидских кораблей вдоль побережья Магнесийского полуострова. Фемистокл принес этот папирус с собой, показав его Еврибиаду.