Алексей Войтешик - Свод (СИ)

Он стал подниматься, ступая как можно мягче по скрипучим и ветхим ступеням старого постоялого двора…

— Дверь слева, в конце коридора, — оставаясь внизу, тихо сказал ему вслед хозяин, — …она прямо под фонарём…

Человек в плаще, услышав это, кивнул, давая понять, что не нуждается более ни в чьих услугах. Он, как ему и было сказано, прошёл в конец коридора и, остановившись напротив двери под фонарём, снова опасливо осмотрелся. Окружающее его тёмное пространство было пустым. Поправив мокрую шляпу, он осторожно постучал в изъеденный жуками трухлявый дверной косяк.

Дверь тут же открылась. За ней стоял высокий молодой человек в дорогом платье испанского покроя. Элегантное гражданское одеяние не способно было скрыть от внимательного взгляда ночного посетителя хорошо тренированную фигуру военного. Левый ажурный обшлаг его рукава казался жёстким. Наверняка там был спрятан «испанский сюрприз» (тонкий, словно шило, короткий нож, всё более входящий в моду среди аристократической молодёжи Англии).

— Что Вам угодно? — холодно спросил молодой аристократ с «испанским сюрпризом».

Человек в чёрном плаще ещё раз смерив взглядом встречающего, осторожно вынул из-под полы сырой свиток:

— Меня зовут Джонатан Эдванс, — протянув военному бумагу, отрекомендовался гость. — Вчера лорд Честерлейд вручил мне это приглашение…

Как видно, весь этот постоялый двор был не тем местом, где спешили явить гостю свою гостеприимность.

«Военный» взял свиток, развернул его, быстро пробежал глазами по ровным, слегка размытым дождевой водой строкам и только после этого учтиво поклонившись, сделал шаг в сторону:

Вас ждут, мистер Эдванс…

Джонатан вошёл. В комнате горел камин. Возле огня, опираясь на спинку тяжёлого

дубового кресла, стоял высокий, широкоплечий мужчина в тёмно-бордовом камзоле. Меж расстёгнутыми полами его добротного испанского платья вызывающе сияла дорогая шёлковая сорочка.

Его цепкий взгляд ощупывал вошедшего с неторопливостью, присущей только весьма важным особам. Нужно отдать должное позднему гостю. Он замер у двери в позе штабного офицера на полковом плацу. Ни один нерв его крепко спаянной фигуры не дрогнул под внимательным и придирчивым взглядом инспектирующего. Когда же неизвестный вельможа закончил, наконец, рассматривать Эдванса, он шагнул к небольшому, богато сервированному столику, стоявшему тут же у камина, и обратился к тому самому замаскированному военному, что встретил Джонатана у входа:

— Мистер Лоуб, оставьте нас. Я думаю, что мой английский будет понятен господину Эдвансу…

Не говоря ни слова, военный послушно поклонился и вышел.

— Мистер Эдванс, — меж тем продолжал высокий господин, — я почти уверен в том, что никакое дело не способно быть достойным обсуждения до тех пор, пока я не попрошу у вас прощения за то, что по моей просьбе вам пришлось проделать такой нешуточный путь под дождём…

С этими словами важный джентльмен отодвинул в сторону второе кресло, стоящее рядом с камином, приглашая, таким образом, Джонатана подсесть к столу. Эдванс деликатно отклонил это предложение и остался стоять на месте:

— Я верный подданный английского трона, — как можно мягче ответил он, снимая мокрую шляпу и поправляя слипшиеся от воды, тёмные волосы. — Откровенно говоря, моя востребованность при дворе уже давно научила меня не обращать внимания на такую мелочь, как непогода. Знаете ли, — продолжил он уже более непринуждённо, — у нас в стране считается дурным знаком, если в это время года дождь идёт реже, чем дважды в день…

Важный джентльмен сдержанно улыбнулся, взял со стола тонкостенный глиняный кувшин и налил в бокалы вина:

— Это уместный, …хороший юмор, — похвалил Эдванса незнакомец. — К слову сказать, ваша верная служба трону или востребованность, как назвали это Вы, в какой-то мере и является предметом того, что я хотел бы с Вами обсудить, но …это чуть погодя. А пока же, прошу принять в качестве откупного подарка за предоставленные Вам неудобства моё радушие.

Думаю, дабы хоть в какой-то мере притупить Вашу чрезвычайную осторожность, мистер Эдванс, сейчас самое время мне отрекомендоваться. Меня зовут сеньор Гарсиласо де ла Вега. Я прекрасно понимаю, что человеку моего чина не подобает представляться самому, но поверьте, я сделал это намеренно. Во-первых, мне не хотелось бы что-либо обсуждать при чужих ушах. …О! — вдруг наигранно смутился де ла Вега. — Простите, мой английский. Он всё же далёк от идеального. Ну, …а во-вторых, я с самого начала желал бы настроить нашу беседу на добрый, приятельский лад. Мне кажется, что это испанское вино очень может поспособствовать нашему взаимопониманию. Как вы считаете?