Густав Эмар: Каменное Сердце

— Я глубоко вам признателен за это, сеньор.

— Полноте, сеньор Сапата. Вы явно принимаете меня за простака. Я так же мало верю вашим словам, как и вашему расположению ко мне, а говорю все это вам только для того, чтобы вы поняли: мое терпение иссякло, и если вы опять позволите себе что-нибудь подобное в отношении меня, снисхождения не ждите.

— Я очень хорошо понимаю все, что вы изволите говорить, сеньор, но слава Богу, что ничего подобного никогда не повторится. Я обещал вам, а вы знаете, что я честный человек и всегда держу слово…

— Ладно, ладно, — перебил его дон Фернандо. — Я говорю все это для вашего же блага. Послушайте меня внимательно.

— Я весь внимание. Не сомневайтесь, я запомню все до единого слова.

— Хотя я еще молод, сеньор Тонильо, — продолжал дон Фернандо, — я давно пришел к пониманию одного обстоятельства, к несчастью, весьма неутешительного для человечества, а именно: если хочешь добиться чьей-то помощи и преданности, следует обращаться не к добродетелям его, а к порокам. Вы по части пороков — личность непревзойденная.

Топильо скромно поклонился.

— Сеньор, — сказал он, — вы приводите меня в замешательство. Такая похвала…

— Заслуженна, — продолжал дон Фернандо. — Я редко встречал людей с такой обильной коллекцией пороков, как у вас, любезный сеньор. Я в полной растерянности — на каком из них остановиться. На мой взгляд, ваша скаредность поистине феноменальна. Вот ее-то я и выбрал.

Глаза Топильо засверкали алчностью.

— Чего же вы желаете? — спросил он.

— Позвольте мне сказать сначала, что я вам предлагаю, а потом объясню, что от вас требуется. Послушайте меня внимательно. Повторяю, дело стоит того.

Лукавое лицо разбойника приняло серьезное выражение, и он всем корпусом подался вперед, опершись локтями о колени и прищурив глаза. Дон Фернандо заговорил внушительно, делая ударение на каждом слове.

— Не правда ли, вам известно, что я богат? Следовательно, я в состоянии выполнить свое обещание. Однако, чтобы не терять время и лишить вас предлога изменить мне, я немедленно вручаю вам три бриллианта стоимостью две тысячи пятьсот пиастров каждый. Вы великолепно разбираетесь в драгоценных камнях и оцените их с первого взгляда. Эти бриллианты — ваши. Я вам их дарю. Однако я обязуюсь, по вашему желанию, заплатить наличными семь тысяч пятьсот пиастров по первому вашему требованию и по предъявлению бриллиантов.

— И бриллианты при вас? — спросил Тонильо прерывающимся от волнения голосом.

— Вот они, — дон Фернандо достал из-за пазухи небольшой замшевый мешочек, вынул из него три крупных бриллианта и отдал разбойнику. Тот схватил их, даже не пытаясь скрыть алчности, счастливо улыбаясь, повертел их в руках и бережно спрятал на груди.

— Позвольте, — улыбаясь, сказал дон Фернандо, — но я еще не сказал вам моих условий.

— Каковы бы они ни были, я заранее согласен, сеньор! — живо воскликнул Сапоте. — Семь тысяч пятьсот пиастров! Это целое состояние для такого, как я. Удар ножом, как бы хорошо ни заплатили мне за него, не принесет мне столько!

— Итак, вы обдумали?

— Еще бы! Кого требуется подрезать?

— Никого, — сухо ответил дон Фернандо. — Вы должны сопровождать меня до того места, где укрывается Тигровая Кошка.

Тонильо разочарованно покачал головой.

— Я не могу этого сделать, сеньор. Клянусь спасением моей души, это невозможно.

— Вот как! Я забыл еще кое-что сказать вам.

— Что именно, сеньор? — поспешно спросил Тонильо, огорченный таким оборотом дела.

— А то, что, если вы не исполните моего требования, я немедленно прострелю вам голову.

Сапоте с минуту смотрел на охотника с самым серьезным видом. Чутьем, присущим разбойникам, он безошибочно угадал, что тот не шутит и разговор в любую минуту может закончиться трагедией.

— Позвольте мне по крайней мере объясниться.

— Объясняйтесь. Я жду, у меня время есть, — холодно ответил дон Фернандо.

— Я действительно не могу сопровождать вас к тому месту, где находится Тигровая Кошка. Но я могу назвать вам его.

— Ну, это уже кое-что. Уже сдвинулись с мертвой точки, еще немного, и мы договоримся. Мне неприятно, что приходится прибегать к таким крайностям.

— К сожалению, сеньор, я говорю вам чистую правду. Дело в том, что после своего побега из президио Тигровая Кошка собрал два десятка отважных людей, в числе которых был и я. Эти люди понимали, что вскоре на территории мексиканской конфедерации начнется их преследование, и решили, пока не утихнет гроза, отсидеться в пустыне. Поначалу все шло хорошо, но недели через три Тигровая Кошка вдруг передумал и повел нас к пчелам.