Кристофер Николь - Рыцарь золотого веера

– Что ты здесь делаешь, мальчик? – воскликнул Уилл. Сердце будто вздулось в его груди.

– Я прихожу сюда, мой господин. Когда я никому не нужен. Я прихожу сюда со своими картинками. Я был счастлив здесь, мой господин. С вами. Но мне сказали, что сегодня вас убьют.

– Так они и хотели поступить, – подтвердил Уилл. – Но меня не так-то просто убить, Филипп. – Он заколебался, закусив нижнюю губу. Мальчик будет только обузой, что бы ни случилось, и если он сам погибнет, то мальчик попадёт в плен к Токугаве. И тогда он пожалеет, что выжил. Но здесь он был в некоторой безопасности.

Уилл опустился на колени рядом с сыном.

– Послушай. У меня есть ещё дела, Филипп. Но я хочу, чтобы ты закрыл дверь и не показывался из комнаты, что бы ни случилось. Если смогу, я вернусь за тобой. Если я не приду, то дождись конца сражения, выбирайся из крепости и иди на юг, в Миуру. Там ты спросишь дом Андзина Миуры, пойдёшь туда и найдёшь там моего слугу Кимуру, и мою жену, Магоме Сикибу. Придёшь к ним, Филипп, и скажешь: я – сын Андзина Миуры и Пинто Магдалины. Мой отец приказал вам дать мне образование и заботиться обо мне, пока я не вырасту. Запомнил?

Филипп смотрел на него расширенными глазами:

– Мой господин! Как я могу быть вашим сыном? И госпожи Магдалины? Мой господин…

– Тебе придётся поверить мне на слово, Филипп. Это правда. И Магоме Сикибу поймёт, что это правда, стоит ей только взглянуть на тебя. Доверься ей, Филипп, она самая замечательная женщина на свете. Доверься ей, и всё будет хорошо.

– Мой господин…

– Делай, как я сказал. – Уилл вскочил на ноги, услышав за окном громоподобный рёв человеческих голосов, лязг оружия. Он подбежал к окну, и на его глазах войска Токугавы в мощномпорыве смяли ряды Санады. Стройные ряды гарнизона рассыпались, разбегаясь по укреплениям, готовясь принять удар атакующих, который должен был последовать с минуты на минуту. Уилл смотрел на пустой город, поглотивший армию. Впрочем, не совсем пустой. Первые ряды солдат Харуфузы показались наконец среди домов – но было уже слишком поздно. Они не могли уже предотвратить катастрофу, нависшую над Тоетоми. Чересчур хитроумный план, обречённый на провал нерешительностью его главных исполнителей. Если бы Хидеери вывел своих людей и помог Санаде продержаться ещё хотя бы несколько минут, Харуфуза успел бы. А вместо этого Токугаве позволили разбить все три армии Тоетоми по очереди, и теперь от них остались жалких двадцать тысяч человек, тогда как для защиты крепости требовалось по крайней мере втрое большее количество.

А где Хидеери? Его уже не было на внешних укреплениях. Уилл заметил, как принц вошёл в ворота главной цитадели, всего в нескольких футах под ним. На бегу содрав шлем, он отшвырнул его в сторону. В жесте его сквозило крайнее отвращение. К себе? К своим советникам? Норихаза бежал за ним, Харунага остался руководить обороной. А рядом с Хидеери бежала женщина. Едогими послала одну из своих фрейлин узнать, почему до сих пор Андзина Миуру не привели на казнь. Фрейлина, должно быть, обнаружила мёртвых стражников и двух служанок и поспешила сообщить принцу о побеге англичанина. Может быть, именно это известие повлияло на решение Хидеери. Или отсутствие этого известия? Андзин Миура. Талисман Токугавы, приносящий ему удачу.

Они побежали к двери башни. Уилл оторвался от окна, кинулся к выходу.

– Запомни то, что я сказал тебе, мальчик, – крикнул он и затворил за собой дверь.

Снизу донёсся топот. Уилл набрал полную грудь воздуха, выбросил вперёд правую ногу, держа меч у живота, остриём к противнику. Как медленно бьётся его сердце! Как долго он ждал этой минуты!

Хидеери выскочил на площадку и в ужасе уставился на него.

– В сторону, мой господин принц, – приказал Уилл. – Или вы умрёте в эту секунду.

– Норихаза! – взвыл Хидеери, падая на четвереньки и отползая вправо. Женщина, следовавшая за ним, завизжала и нырнула обратно, вниз.

Норихаза вылетел на площадку, брови его нахмурились.

– Клянусь Буддой, – прошептал он, – этого не может быть.

– Обнажайте свой меч, мой господин, – сказал Уилл. – Я слишком долго ждал этого случая. Сожалею только, что мои тюремщики украли вашу кокотану вместе с остальными моими вещами.

– Непременно, – отозвался Норихаза. Меч, казалось, сам выпрыгнул из ножен ему в руки, и ножны полетели в сторону. Хидеери кое-как поднялся на ноги и бочком пробирался вдоль стены к лестнице, не сводя глаз с готовых к бою мужчин.