Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая

— Я же в Арсенале была, — удивилась девушка, доставая из-за пояса штанов пистолет. Джон только покрутил головой. Пришпорив свою лошадь, герцог вздохнул: "Поехали".

Марта вышла в переднюю и вдохнула запах пороха. Он стоял у двери — высокий, в старом, прожженном сюртуке и о чем-то тихо разговаривал с охранниками.

— Не волнуйтесь, месье Корнель, — услышала она спокойный голос Робера, — мы с братом никуда отсюда не уйдем. Да и не тронут они мадемуазель Бенджаман.

— И я тут останусь, — хмуро сказал Федор, взвешивая на руке пистолет. "Я твоего мужа видел, — повернулся он к Марте, — они в Версале, с Констанцей. Мы туда с месье Лавуазье оружие привезли".

У него были запавшие, усталые глаза. Марта заметила на костяшках пальцев свежие ссадины. "Так, — отмахнулся Федор, — пока сюда ехал, пришлось пару раз спешиться, и объяснить этой швали — что к чему".

Он отвел ее в сторону: "Коменданту Бастилии отрубили голову. Сейчас носят ее там, на пике- Федор повел рукой, — по правому берегу. Конечно, все это успокоится…, - он тяжело вздохнул, — рано или поздно. Джон просил передать, что он во дворце, а Констанца с месье Лавуазье, его не тронут".

— Не тронут, — кисло повторила Марта и подтолкнула его: "Иди, поешь. У Жанны еще не скоро все случится. Я бы Элизу, конечно, домой отправила…, - она посмотрела на угрюмое лицо мужчины, и едва слышно спросила: "Все так плохо?"

— Лавки грабят, — Федор прислонился к стене. Он вспомнил грохот пушечных залпов, и дым, поднимавшийся от стен Магнитной крепости. "Нет, — разозлился Федор, — никуда я отсюда не уеду. Тут мадемуазель Бенджаман, она женщина, ей нужна защита. Пока она не будет в безопасности, — пока все не будут в безопасности, — с места не сдвинусь".

— Ничего, скоро все закончится — попытался улыбнуться он. Марта вздрогнула — из-за двери опочивальни раздался отчаянный крик Тео: "Марта! Сюда!"

— Побудь с Элизой, она в библиотеке, — успела попросить женщина и рванула на себя бронзовую ручку. Бойер рылся в своем саквояже, Питер и Тео придерживали Жанну за плечи. Та стояла, согнувшись, смотря расширившимся глазами на лужу крови, что расплывалась по персидскому ковру.

— Все же было хорошо, — подумала Марта. "Я уходила, у нее схватки едва начались. Все было хорошо".

— Детское место отслаивается, — зло сказал Бойер, доставая пузырек с темной эссенцией и слуховую трубку. Он опустился на колени, и, застыв, помолчал: "Если сейчас промедлить, то у ребенка скоро откажет сердце".

— Нет! — откинув растрепанную голову назад, хватая воздух губами, завыла Жанна. "Нет, Господи, больно, как больно, я умру сейчас!"

Марта посмотрела на ее искаженное, залитое слезами лицо. Бойер, ощупав живот женщины, велел: "Сажайте ее на постель. Схватки хорошие, может быть, и удастся спасти дитя".

— Все же было в порядке, — растерянно пробормотал Питер, осторожно ведя жену к кровати. "Все было в порядке, профессор".

— Так случается, — устало сказал Бойер. "Вы, месье Кроу, держите ее сзади. Дамы мне помогут". Жанна стонала — высоко, жалобно, по-звериному. Марта, поманив к себе Тео, взглянув на ее бледные губы, тихо предложила: "Может быть, тебе лучше…"

— Я буду с ней, — твердо ответила Тео. Обняв Жанну, женщина шепнула: "Все будет хорошо, милая. Просто надо потерпеть, и все. Все будет хорошо".

Жанна упала спиной на кровать, запахло свежей кровью. Бойер, выругавшись сквозь зубы, стал раскладывать на серебряном подносе стальные инструменты. "Ждать больше нечего, — сказал он, вымыв руки в тазу. "Если ребенок не родится в течение получаса, то он умрет. У нее опять кровотечение, и очень сильное. Ваша светлость, — он передал Марте пузырек, — нанесите это на ее живот".

Марта вдохнула острый, горький аромат и тихо сказала Питеру: "Болотная мята. Чтобы ускорить схватки".

Он стоял на коленях, нежно стирая пот с побледневшего лица жены. Жанна уже не могла говорить, — она только кричала, мотая головой, вцепившись рукой в сильные пальцы Тео.

Питер вспомнил зиму в Венсенне, когда они сидели у камина. Жанна вязала, клубок шерсти лежал на бархатной скамеечке у ее ног. Он, отложив документы, сняв очки — любовался ее белокурыми волосами, ее опущенными, сосредоточенными глазами. Жанна краснела: "Опять ты на меня смотришь".

— Я тебя люблю, — он обнимал ее за плечи, целуя нежную шею, маленькое, с жемчужной сережкой, ухо. Вдыхая нежный, сладкий аромат, что шел от нее, Питер думал: "Она вся — как цветок".

Жанна внезапно взметнулась с кровати, схватившись за грудь. "Дышать… — она упала на руки Питеру, — дышать…, не могу! Нет!". Голубовато-серые глаза закатились. Боейр, потянувшись за ножом, покачал головой: "Надо доставать плод".