Константин Гурьев - Архив Шамбала

Небольсин почувствовал неловкость: этот вопрос он и сам задавал себе, но всякий раз отгораживался ссылками на то, что он помогает Корсакову, а не ищет вместе с ним раритеты.

— Не могу ответить однозначно, — признался он наконец. — Возможно, допуск.

Потом спохватился:

— В конце концов, можно поговорить с Дружниковым.

Мельников внутренне чертыхнулся: этот милиционер предлагает собрать тут консилиум! Он с ума сошел? Не понимает, что, даже принимая его, Небольсина, Мельников рискует? А если кто-то решит: это интрига или, хуже, заговор?

— Да зачем же огород городить ни с того ни с сего? — возразил он, не глядя на Небольсина. — Чаю хотите?

Пока накрывали на стол, Мельников и Небольсин обменивались какими-то пустыми фразами. А когда остались вдвоем, хозяин предложил:

— Ну, давайте продолжим. Итак, газовая тема, о которой вы говорили, это — реальность? Есть какие-то факты, намеки? Или это тоже — допуск?

Небольсин снова задержался с ответом, и Мельников, стараясь говорить спокойно, без рывков, заметил:

— Смотрите, во что вы меня втягиваете: сплошные допуски, версии… Если я пойду к президенту с такими рассказами, мое положение серьезно пошатнется, поверьте. Фантазиями сейчас переполнены и газеты, и Интернет — читай, не хочу! — И, видя, как напряглось лицо Небольсина, он перебил сам себя: — Давайте чай пить.

Допив из чашки и помолчав, Небольсин попытался сыграть последним козырем:

— Сейчас Тимур завязан на наркотики, а это — наличные, которые могут выплыть где угодно. Так что вскоре Азизов сможет переключиться невесть на что.

«Только когда настанет это «вскоре», и кто тогда будет тут сидеть?» — подумал Мельников про себя. А Небольсину ответил:

— Все понимаю, но ничем сейчас помочь не смогу. Домыслы не ценятся.

После ухода Небольсина он долго расхаживал по кабинету, даже покурил тайком в комнате отдыха.

Потом вызвал помощника:

— Подберите мне все материалы следующей направленности: Азизов — бизнес — наркотики — газ. Ну, и вообще.

Караван автомобилей на скорости преодолел поворот и устремился к воротам, за которыми высилось здание концерна Тимура Азизова, когда с другой стороны, перекрывая въезд, выехал микроавтобус, а следом за ним — «мерседес».

Из микроавтобуса вышел полковник и бодрой походкой направился к машине, в которой сидел Азизов. Стекла всех машин были тонированы, но полковник точно знал куда идет. Наперерез ему выскочили несколько охранников, но полковник этого будто не заметил.

Перегородившему дорогу здоровяку, назвавшемуся «начальником службы безопасности концерна господина Азизова» военный предрек:

— В дворники хочешь, халдей?

«Халдей» не двигался, полковник — тоже.

Открылась дверца одной из машин, выскочил помощник Азизова:

— Что тебе, полковник?

— Твоего хозяина хотят видеть, — отчеканил полковник.

Теперь неподвижно стояли трое.

Азизов вышел, заговорил громко:

— Полковник, тебе погоны надоели?

Ответ насторожил своей простотой:

— Пройди в машину, с тобой будут говорить.

Так с Азизовым не разговаривали давно, и он где-то в глубине души слегка «просел». Еле нашел силы все так же напористо спросить:

— Кто?

На что получил ответ:

— Не уполномочен.

«Сказав “А” следует сказать и “Б”», — решил Азизов, шагая прямо на полковника. Тот отступил в сторону в самый последний момент.

Азизов подходил к машине, когда дверца распахнулась. В машине его ждал Геннадий Мельников. Это было неожиданно. Второй сюрприз за пару минут — это уже чересчур.

Чересчур, но наступает ясность. С Мельниковьш проще, чем с неизвестным полковником.

Только теперь Азизов признался себе, что испугался. Полковник вполне мог быть частью покушения, это Тимур понял только сейчас, опускаясь на сиденье рядом с Мельниковьш. Не выдержал:

— У тебя что есть выпить?

— Коньяк?

— Давай.

Сделав пару глотков, Тимур помолчал, потом повернулся к Мельникову.

Положение Мельникова «при дворе» было Азизову хорошо известно, но и Азизов тоже не мальчик, которого можно вот так гонять из машины в машину!

— Ну! Что надо?

Мельников удар принял спокойно, помолчал.

— Ты, Тимур, что так разволновался?

— Я… — начал было Азизов, но собеседник перебил безапелляционно:

— Это не ты, а я! Мне нетрудно сейчас уехать, чтобы через полчаса у тебя тут все федеральные службы своей очереди ждали!