Виталий Гладкий: Ассасины

– Мне снился сон… – тихо сказал Робер де Сабле. – Я видел Господа нашего… Значит, мне пора, скоро я умру. Но это не все… Я услышал голос. Кто-то просил за тебя и твоего товарища. Поэтому я просто обязан сделать доброе дело… – Он закашлялся, и Вилк поторопился дать ему освежающее питье. – В нашем уставе записано, что уйти из ордена можно лишь с позволения Великого магистра. Так вот, на столе лежит бумага, в которой написано, что теперь ты со своим другом свободны, как ветер. Возьми ее. Думаю, этот дар для вас будет самым ценным.

– Сир! Вы так добры к нам! – Вилк упал на колени перед ложем Робера де Сабле и поцеловал ему руку. – У меня не хватает слов, чтобы отблагодарить вашу милость за все то, что вы для нас сделали!

– Встань. Это мне нужно благодарить вас за верную службу… Рядом с вашей вольной лежит чек. Ты уже знаешь, как им пользоваться. Это мои личные деньги… можете получить их в любой комтурии. К чеку я приложил собственноручно написанную записку – чтобы тебя не обвинили в воровстве. Конечно, вы можете остаться в ордене, но, боюсь, что после моей смерти отношение к вам сильно изменится… и не в лучшую сторону. Я знаю, что вы оба мечтаете добраться до родного дома. Теперь у вас будут деньги, а это уже полдела. А за остальное вам придется драться. Это вы умеете… И уходите, если надумаете, прямо сегодня. Завтра может быть поздно…

После этих слов Робер де Сабле откинулся на подушки и тяжело задышал. Испуганный Вилк схватил ценную бумагу и чек, спрятал это настоящее сокровище на груди, и побежал за лекарем.

Они уехали из Акры тем же вечером, не сказав никому ни слова; так наказал Великий магистр. Огромная радость переполняла молодых людей. Свобода! Полная свобода! На них надеты доспехи, в руках – оружие, они сидят на добрых лошадках, которые могут довезти своих седоков куда угодно, и совесть их чиста – они не дезертиры, а вольноотпущенники. Правда, родные места лежат далековато, но ни Вилк, ни Ачейко совершенно не сомневались, что им удастся решить и эту проблему…

Большая двухмачтовая шейти пряталась в укромной бухточке, которыми изобиловал берег Средиземного моря. Вечерело. На берегу горел костер, на котором жарились два барашка, а возле костра в причудливых позах и не менее причудливой и пестрой одежде сидели и лежали в ожидании ужина сарацинские пираты. Они были настолько уверены в своих силах и настолько беспечны, что не удосужились выставить даже дозорных.

А напрасно. Едва темень сгустилась настолько, что пиратское судно почти растворилось в сумерках, от мыса, который далеко выдавался в море, по направлению к шейти двинулись четыре небольшие лодки с людьми. Сидевшие на веслах гребли так тихо, что казалось, будто лодки призрачные и они не плывут, а скользят по поверхности воды, тем более что море было спокойным и даже прибой не шумел, как обычно, а тихо шелестел и ластился к берегу словно щенок к своему хозяину.

Никем не замеченные, лодки добрались до шейти, вверх полетели обмотанные тряпками абордажные крюки, и темные фигуры одна за другой начали подниматься на палубу судна. Его охраняли всего четыре человека, да и те сгрудились у противоположного борта, жадно принюхиваясь к аппетитным запахам, доносившимся с берега – пираты ждали свою порцию жаркого. Несколько беззвучных теней скользнули к пиратам, короткий замах, удар ножом, и даже предсмертный хрип не раздался в вечерней тишине, потому что жертвам зажали рты.

Вскоре и остальные, находившиеся в лодках, оказались на палубе; был поднят якорь, и по воде тихо и мерно зашлепали большие весла шейти – судно медленно, но уверенно набирало ход. Пираты не сразу поняли, в чем дело – все они смотрели на огонь, поэтому ничего не видели в темноте. Но кто-то из них все-таки услышал удары весел о воду и поднял тревогу. Все начали кричать, бестолково бегать по берегу, не в состоянии понять, что случилось с их кораблем, какая нечистая сила управляет шейти и кто на веслах.

Наконец к-б-тан пиратов все-таки понял, что судно уводят прямо из-под его носа, и приказал сесть в лодки и отправиться за ним в погоню. Что и было сделано.

– Догоняют… – с тревогой сказал Ачейко; ему еще не приходилось сражаться на воде.

– А луки у нас зачем? – спокойно ответил Ярилко-Вилк.

Он был переполнен радостью – получилось! Теперь у них есть судно, на котором они могут, если им помогут боги, добраться до родных берегов!

Получив в комтурии деньги Великого магистра, – это был увесистый мешок с золотыми безантами – Вилк отправился на невольничий рынок, чтобы исполнить задуманное. Он находился в Яффе и полнился разным людом. После подписания мирного договора в Яффу начали привозить своих невольников и крестоносцы, и сарацины – и тем, и другим нужны были деньги. А как они получены, каким путем, этот вопрос волновал торговцев живым товаром меньше всего. Правда, сами крестоносцы не принимали участия в торговле, но они нанимали знающих толк в этом деле людей и невольничий рынок Яффы вскоре стал поистине золотым дном.