Ирена Асе - Шпионские игры царя Бориса

— Сделаем еще одного принца? — лукаво предложил своей честолюбивой фаворитке Густав.

Однако женщина, хоть и была сильно возбуждена, нашла в себе силы, чтобы отодвинуться от любовника.

— Твои слова были столь же приятны, как и твои прикосновения, но что мы будем делать, если вдруг придет Хильшениус, а я в это время буду голая?

— Ты, как всегда, права, — вздохнув, констатировал ученый.

Он помог любимой женщине зашнуровать корсет и через минуту уже продолжал подготовку к алхимическим опытам…

К приходу одного из четырех живших в Риге врачей — Иоганна Хильшениуса, Катарина тщательно принарядилась. Прекрасная уроженка Данцига сделалась воплощенной любезностью. К неудовольствию принца, она не позволила мужчинам заняться наукой до тех пор, пока те не покончили с изумительным обедом. На столе почти мгновенно появились и гороховый суп с мясом, и буженина, и пироги с сыром, и отбивные из свинины, и бокалы с рейнским вином, и ароматный каравай свежеиспеченного хлеба, и вишневое варенье… Принц Густав поймал себя на мысли, что, как всегда, не может понять, когда же проворная Катарина успела всё это приготовить?! Да, фаворитка принца умела угодить его желудку и не жалела для этого продуктов — чтобы полностью съесть такой обед, Хильшениусу и Густаву пришлось основательно постараться. Рижский доктор, любитель вкусно поесть, размяк и шепнул своему собеседнику:

— Друг мой, я вам завидую.

Сын короля невозмутимо ответил:

— Я догадывался об этом…

Наконец, обед завершился. Катарина удалилась на кухню, а два медика приступили к научному исследованию…

Самое время, читатель, оставить принца Густава и доктора Хильшениуса наедине с их колбами, ретортами, порошками. Сын короля Эриха, Густав был едва ли не единственным в то время в Европе принцем крови, ставившим науку превыше короны. Между тем, пока он предавался научным исследованиям, на континенте уже несколько месяцев кипели нешуточные политические страсти! Здесь готовились войны, плелись интриги, шла борьба за короны. Турки, находясь всего в ста милях от Вены, упорно размышляли, как передвинуть границу на сто один километр к Западу. Лучший польский полководец, великий коронный гетман Ян Замойский с большой армией двигался на юг, чтобы обеспечить Анджею Баторию, сыну своего друга покойного польского короля Стефана, корону Семиградья — чего не сделаешь по старой дружбе! А в Бухаресте не менее великий полководец, знаменитый валашский господарь Михай Храбрый, готовился захватить Молдову, Трансильванию и создать Великую Румынию, не уступавшую в силе королевствам и империям. В свою очередь, близкий родственник австрийского императора Рудольфа II, эрцгерцог Максимилиан, спал и видел, как скинуть с польского престола своего свояка короля Сигизмунда и занять его место. Пока шведский король Карл и польский король Сигизмунд готовились к решающей схватке за земли свеев, готов и вандалов (в то время таким был один из вариантов названия Шведского королевства), польский сейм под шумок объявил шведскую Эстляндию польской.

В общем, почти каждая страна зарилась на чужое добро и искала, где что плохо лежит.

За всей этой происходившей в Восточной и Северной Европе суматохой внимательно наблюдали из Москвы. Венчавшийся 1 сентября 1598 года на царство энергичный и упорный Борис Годунов активизировал деятельность российской разведки в Прибалтике. Как раз в тот момент, когда врач из Риги и принц-изгнанник приступили к научному опыту, к городу с обозом первосортного российского льна подъезжал русский купец и талантливый лазутчик Тимофей Выходец…

Возы с мешками льна и бочонками с воском медленно тянулись по грунтовой дороге, расположенной рядом с полноводной рекой Даугавой. Тимофей Выходец понял, что Рига уже недалеко, когда увидел у самой воды здание старого блокгауза.

— Эй, шевелись! — весело крикнул купец приказчикам и возчикам. — Если поторопимся, то засветло доберемся до города.

Мужики тут же стали подстегивать лошадей: всем хотелось ночевать в Риге в тепле и уюте, предварительно хорошо отужинав. Десяток телег с товарами Тимофея Выходца заметно прибавили в скорости.

Тимофей не первый раз ехал в Ригу и знал, что встретившийся на пути его обоза блокгауз построил еще покойный польский король Стефан Баторий. Когда все Задвинское герцогство присягнуло на верность Речи Посполитой, только Рига отказалась признать Батория своим монархом и объявила себя вольным городом. Мудрый король не стал вести свои полки на штурм хорошо укрепленного города. Вместо этого он повелел построить неподалеку блокгауз и не пускать в Ригу ни одну ладью с товарами. Транзитной торговле пришел конец, и рижане-лютеране, опасаясь нищеты, признали католика-венгра, ставшего королем Польши, своим повелителем.