Сергей Бортников - Операция «Юродивый»

На закутанную в элегантную пушистую шубку женскую фигурку первой, как ни странно, обратила внимание Катюша.

– Ой, смотри, какая прелесть.

– Баба как баба, что в ней особенного? – отмахнулся Павел.

– Да я не о бабе, а о шубе! Хочу такую же! Купишь?

– Конечно. Ты только скажи – где…

– Давай спросим у девушки!

В это время сопровождавший красавицу мужчина оторвался от нежной женской щечки, к которой периодически припадал после очередного пылкого монолога, и радостно раскинул в стороны руки:

– Паша, сколько лет, сколько зим?

– Шура! Какая встреча! – принял игру Вялов.

– Это мой бывший заместитель… по лесозаготовкам, – обратился Крутов к своей пассии. – Мне надо сказать ему несколько слов, а ты пока потолкуй с его спутницей жизни. – Ну, где пропадаешь, старина?

– А то ты не знаешь? – вопросом на вопрос ответил Вялов, отводя собеседника в сторону, чтобы не мешать супруге вести разговор на интересующую её тему. – В Весьегонске.

– А я уже хотел подавать на тебя в розыск…

– По какому такому поводу?

– Дело есть…

– Валяй!

– То исчезнувшее досье никак не даёт мне покоя. Выходит, какая-то крыса завелась в моём отделе, так?

– Похоже на то.

– Вот я и придумал, как вычислить мразь. Поможешь?

– Непременно.

– Сейчас у меня в подчинении три человека: Бабенко, Егоров и Фильчук. Завтра, на Рождество, я буду выпивать с первым из них. И как бы между прочим передам ему новые предсказания пророка, о которых мне стало известно от моего большого друга Вялова.

– Понял…

– Что бы ты посоветовал ему сказать?

– Ну, давай так, – Павел ненадолго задумался. – «Финны разобьют советскую группировку». Фантастика, конечно, но тот, кому этого очень хочется, в неё поверит.

– Хорошо! На Василия приглашу Егорова – это его праздник, именины, без магарыча не обойтись… И сообщу, что Юродивый прогнозирует в скором времени конфликт между СССР и Германией. Пойдёт?

– Да. Скажи: «Я вижу танки на улицах Москвы!» – пускай радуются враги…

– А на Крещение уединюсь в своём кабинете с Фильчуком. Что придумаем для него?

– «Советский Союз потерпит поражение в войне!»

– О Паша, имя тебе – гений! Может, ты сам сочиняешь всю эту байду? – предположил Крутов, совершенно не подозревая, как он близок к истине.

– Да кто ж тебе скажет правду, Шура? – отшутился Вялов. – Держи кардан – и по домам!

– Погоди! Я же не сказал тебе, как будем действовать дальше. Ты по своим каналам узнаешь у германского агента…

– А как я на него выйду, Крутов?

– Не делай из меня дурака, Павел Агафонович. Думаешь, мне не известно, что ты с ними вась-вась? В кино ходишь, в театры…

– Да, но…

– Никаких «но»! Ты легко установишь, о каком из трех предсказаний стало известно немцам, и доложишь мне. Вместе и хлопнем крысу!

– Хорошо… Только без меня никаких шагов не предпринимай, Александр Дмитриевич.

– Договорились!

– Всё. Пошли. А то девчонки мёрзнут.

– Ни хрена с ними не случится.

– Кстати, где ты такую кралю подцепил?

– Где-где… Её муж – главный инженер одного из оборонных предприятий. Часто ездит в командировки за рубеж.

– Значит, ты не по доброй воле, а по принуждению руководства?

– Так точно, товарищ старший лейтенант. Как видишь, я с тобой откровенен. И надеюсь на ответные чувства.

– Считай, взаимность ты уже получил. Пошли.

– Ну что, узнала, где берут такую красоту? – поинтересовался Павел, беря жену под руку.

– Да, – вздохнула Катя. – Шубку привёз ей муж. Из-за границы.

После разговора с Крутовым, Вялов отложил встречу с Крюгером до конца месяца, чтобы дать время пока неизвестному предателю донести до уст эсэсовца свежую порцию пророчеств Юродивого, и стал ждать, когда Вальдемар снова отправится в Берлин: передавать столь конфиденциальную информацию иными (техническими) способами с его стороны было бы неразумно.

Однако время шло, а Крюгер продолжал наслаждаться бурной курсантской жизнью в городе Калинине и не торопился навещать родину. «Что бы это значило? Лишь то, что среди контрразведчиков предателя нет! Тогда где его искать? Надо снова посоветоваться с Крутовым!»

Шура сидел в кабинете один. Перед ним на столе стояла полная бутылка пива «Жигулёвское». Круги под глазами и тошнотворный запах, висящий в и без того спёртом воздухе, свидетельствовали о том, что вчера капитан снова перебрал.

– Ну, что скажешь, друг мой верный? – пробурчал Крутов, одновременно пытаясь откупорить пробку маленьким перочинным ножиком.