Матильде Асенси - Твердая земля

— А до тех пор, может, тебя устроит позиция капитана «Чаконы»?

— Разумеется, отец.

— Так тому и быть! — воскликнул он, поднимаясь, чтобы меня обнять.

Мы отчалили на следующей неделе и через пятнадцать дней плавания Гуакоа провел «Чакону» через гряду рифов, окружающих тихие лазурные воды моего острова. Мы бросили якорь и высадились в шлюпке на пляж. В моей памяти не сохранилось почти ничего из прошлого. Моя жизнь началась в тот день, когда я прибыла на этот белый пляж на борту стола-шлюпки, и вернувшись сюда, я почувствовала, будто вернулась домой, что этот остров — мой потерянный дом.

Мы поднялись на холм и добрались до ближайшей к моей хижине заводи. Хаюэйбо, бывший ловец жемчуга из Кубагуа, вызвался меня сопровождать. По всей видимости, он сомневался в моей способности набрать достаточно воздуха в легкие, но я скоро показала, что он ошибся. Мы добрались до пещеры летучих мышей одновременно, и при всем своем опыте он дольше пытался отдышаться.

Старинные фальконеты по-прежнему лежали там. Хаюэйбо палкой вспугнул омерзительных животных, свисающих с потолка, а я тем временем вытаскивала помет, забивший дула пушек. Я не поверила своим глазам, когда очистила первую. А в особенности, когда опустошила вторую. Что уж говорить про третью и четвертую: золотые серьги с жемчугом, гранатовые ожерелья, медальоны, золотые цепочки, браслеты с кораллами, золотые булавки и кольца с изумрудами, прекрасные столовые приборы из золота с инкрустацией драгоценными камнями, пятьдесят или шестьдесят золотых слитков и десять или пятнадцать серебряных, а еще дублоны и дукаты, заполняющие пустоты. Целое состояние. Капитан или адмирал, но всю оставшуюся жизнь я буду очень богата, поскольку, как заявил мне отец, предупредив об этом и других членов команды, всё найденное в фальконетах будет принадлежать только мне.

Мы с Хаюэйбо несколько раз пересекли связывающий пещеру с заводью тоннель, пока не вытащили все сокровища. Остальные, как ни пытались, не могли оставаться без воздуха столько времени, чтобы добраться до цели.

Всё сложили в мою каюту, таково было желание отца, этим он хотел показать, что ничего не достанется ни ему, ни остальным, но я всё же разделила дублоны на всех, выдав каждому сумму согласно рангу, чтобы не возникли споры.

Расставаясь с моим островом, я плакала, как плакала в тот день, когда покидала Севилью и Испанию, уверенная, что мне не суждено вернуться. Этот клочок земли, затерянный в океане, дал мне так много, не только сделал меня сильной и независимой, но и превратил в богатейшего на Твердой Земле человека. Опираясь руками о борт корабля, я смотрела, как остров уменьшается на горизонте, пока совсем не исчез. На «Чаконе» царило безудержное веселье, мои товарищи жаждали поскорей явиться в первый же порт, чтобы потратить дублоны на свои прихоти. Они чувствовали себя такими же богачами, как и я, но, похоже, стремились избавиться от денег, потратив их на увеселения и пирушки.

Однако на Маргарите нас с отцом поджидал другой сюрприз. Как обычно, когда мы там причаливали, я осталась на борту, чтобы избежать риска столкнуться со своим дядей, таким образом я оказалась на корабле одна, пока остальные спустились на берег, чтобы повеселиться. Примерно около полуночи шлюпка с командой вернулась. Почти все были пьяны, а их карманы опустели, но все были счастливы и довольны. Поднявшись на борт, отец схватил меня за руку и потащил в свою каюту.

— Доминго Родригес мертв! — воскликнул он, не успев толком закрыть дверь.

Полусонная, я не сразу его поняла.

— Ты овдовела! Ты что, не слышишь меня? Твой кошмарный муж мертв!

Оказывается, во время эпидемии оспы, обрушившейся на остров в прошлом году, когда мы плавали в поисках последнего табака по всем Карибам, мой муж, Доминго Родригес, скончался от этой болезни. И он оказался не единственным умершим членом семьи, поскольку дядя Эрнандо тоже скончался, как и его партнер и мой свекр Педро Родригес.

— Ты наследница своего дяди и супруга! — объяснил мне отец. — Начиная с прошлого сентября латунная мастерская принадлежит тебе. Мне сказали, что в живых не осталось ни одного члена семьи, и поэтому в этом году ее продадут на торгах. Что ты намерена делать?

Ошеломленная этой новостью, я пыталась пробудить разум, чтобы ответить отцу. Если я снова стану Каталиной Солис, то смогу остаться на Маргарите, занявшись латунным производством, и вести мирную и обычную жизнь богатой вдовы, если же останусь Мартином, то могу стать капитаном и адмиралом. Весьма сложное решение в такое время суток. На меня нашло какое-то наваждение, потому что тогда мне казалось вполне разумным, что я смогу совместить и то, и другое. Почему бы нет? У меня бы получилось. У меня имелись документы Каталины и документы Мартина. Почему бы не использовать обе мои личины?