Жюльетта Бенцони: Талисман отчаянных

– Сразу видно, что вы очень привязаны к господину Гуго. И тем удивительнее, что вы не знаете, где он сейчас находится, – не без вздоха сожаления заметил Альдо.

– Ничего удивительного тут нет, – возразила Марта. – Если он не в «Сеньории», то на «Ферме», но иногда случается, что уезжает, ни слова не сказав куда направляется. Говорит просто, вот как на этот раз, что, мол, уезжает – и все! И даже не прибавит, надолго ли. На «Ферме» знают не больше нашего, можете быть уверены. В таких случаях мы его просто ждем и следим, чтобы дом был всегда готов к его приезду.

– И когда он уехал?

– Вот уже три дня, как его нет.

– И на чем же он уезжает? На лошади? Я знаю, что на ферме у него есть грузовичок.

– У него есть и автомобиль. Он уезжает всегда среди ночи и возвращается тоже ночью.

Альдо не знал, что и думать. История становилась с каждым часом все запутаннее, и он с большим удовольствием бы ее распутывал, если бы жизнь План-Крепен не была в опасности. Он уже ничуть не сомневался, что ее заманили в ловушку. Мари-Анжелин верила, что спешит на помощь любимому и спасет его, привезя рубин. Но ее обманули. Карл-Август, скорее всего, подделал почерк сына, который План-Крепен хорошо знала. И она, обычно такая осторожная, такая предусмотрительная, забыла обо всем. Вот что делает с людьми любовь! Но где же ее теперь искать?

Альдо, находясь в растерянности и смятении, не заметил, что размышляет вслух. И совсем не удивился, получив ответ от Георга.

– А почему бы вам не повидать Матиаса? Если я ему напишу несколько слов, он ответит на все ваши вопросы. Тем более что господин Гуго на этот раз уехал с «Фермы».

– Буду вам очень благодарен и непременно его повидаю. А пока мы вместе с Мартой, раз она предложила меня сопровождать, отнесем розы на могилу барона.

Альдо взглянул на часы. Час дня! Остался всего лишь час до прибытия в Понтарлье парижского поезда, на котором, по его разумению, должна была прибыть Мари-Анжелин. Еще теплилась надежда, что Ланглуа отправит на вокзал кого-то из своих помощников, которые пока еще оставались в Понтарлье.

Положив на могильную плиту розы и постояв возле нее несколько минут в молчании, Альдо спросил у Марты, не может ли она порекомендовать ему тихую гостиницу, расположенную как можно ближе к границе, но на швейцарской стороне.

– Думаю, лучше гостиницы «Франс» в Сент-Круа вы не найдете, – ответила ему Марта. – Виды из окон просто чудесные, комнаты простые, но очень удобные, стряпня славится по всей округе, и граница всего в двух шагах. Поднимешься на холм Дезетруа, и вот она. А по другую сторону Фург и дорога прямо на Понтарлье. Думаю, за полчаса туда можно добраться. И вот что еще вам скажу – Сент-Круа и соседнюю деревню Расс называют «балконы Юра», уж больно хороша панорама, куда ни посмотри! Есть еще одна гостиница, она, конечно, пошикарнее, но в маленькой вам будет уютнее.

– Вот и чудесно! Я отправлюсь в путь немедленно, и если у меня будут для вас интересные новости, вернусь и сообщу.

Через несколько минут Альдо уже получил комнату в гостинице, где оставил чемодан, а потом поспешил в Понтарлье, моля Бога, чтобы на таможне не было много народу. К счастью, он был там один, а таможенник, страдая сильнейшей зубной болью, мечтал лишь об одном: чтобы его оставили в покое!

– Срочно обратитесь к дантисту, – сочувственно посоветовал ему Морозини. – А пока пожуйте сухую гвоздику, она успокаивает боль.

Тут он спохватился, что забыл письмо Георга для Матиаса, обругал себя последним дураком и решил, что непременно вернется в «Сеньорию» завтра утром.

Двадцать минут спустя Альдо Морозини в темных очках, надвинув каскетку до бровей и подняв воротник пальто, вошел в здание вокзала как раз в ту самую минуту, когда парижский поезд, выпустив пар, остановился у платформы. Народу было не так уж и мало. Альдо замешался в толпу и вскоре заметил стоящего в сторонке инспектора Дюрталя. Как всегда монументальный, он стоял, покуривая трубочку и засунув руки в карманы – обычный горожанин, который пришел встречать родню.

Увидев Дюрталя, Альдо улыбнулся. Значит, Адальбер дозвонился до Ланглуа! Ему сразу стало легче. Оставалось узнать, какие инструкции получил инспектор и как он поведет себя при появлении План-Крепен. Разумнее всего было бы осторожно следовать за ней на расстоянии. Во всяком случае, именно так собирался поступить сам Морозини. Время, однако, шло, пассажиры выходили из поезда, кого-то из них встречали, кого-то – нет, но План-Крепен так и не появлялась.