Жюльетта Бенцони - Талисман отчаянных

– Сегодня вечером, – объявил он, – я поведу вас в самое тайное из всех тайных мест древнего Франш-Конте. И самое благородное. Но предупреждаю, и, надеюсь, вы поймете меня, что прежде чем повести вас туда, я возьму с вас слово чести, что вы никогда и нигде не расскажете о том, что там видели и слышали.

Пролог был настолько торжественным, что Адальбер не мог не улыбнуться.

– Преамбула говорит сама за себя. Думаю, не ошибусь, если скажу, что речь идет о тайном обществе.

– Именно так. Но мы не террористы и не мошенники. Наши цели благородны, наши действия не противоречат законам нашего края. Исключение составляют редкие и необычные обстоятельства.

– Что вы хотите этим сказать? Вернее, что под этим подразумеваете?

– Хочу сказать и подразумеваю, что, когда законная власть уклоняется или не спешит заняться восстановлением справедливости, мы берем ее функции на себя. И защищаем невиновного. Сейчас, как мне кажется, мы имеем дело именно с таким случаем. Противостоя решению нашего друга, начальника жандармерии, супрефект подвергает опасности бедную План-Крепен.

– Надеюсь, вы не собираетесь убивать супрефекта? – встревожился Адальбер.

– Мы исполним его долг вместо него, вот и все. Если только Париж вовремя не вмешается.

– Буду удивлен, если не вмешается, но все может быть. Но вы знаете, для нас самое главное – спасти Мари-Анжелин. Спасти от врагов и от самой себя, потому что любовь завлекла ее в ловушку. Если вы хотите взять с меня клятву, я готов ее принести. А ты? – обратился Адальбер к Альдо.

– Я тоже. Кому мы будем приносить свои клятвы?

– Ордену Золотого руна, господа.

На секунду друзья от изумления потеряли дар речи. Такого они не ожидали. Лотарь смотрел на них с улыбкой. Наконец Адальбер с трудом произнес:

– Кому? Кому?

– Вы не ослышались, – отвечал профессор, – но я не ожидал, что вызову у вас такое изумление. Сейчас мне придется вернуть вас на землю. Мы вовсе не именуем себя рыцарями, и мы, собственно, не орден. Мы – Общество Золотого руна. Нас совсем немного, в жилах каждого из нас течет хоть несколько капель крови от тех, кто на протяжении веков удостаивался чести носить у себя на шее знаменитое ожерелье из стилизованных золотых кресал, которые поддерживали перехваченного поясом золотого барашка. Рыцарский орден Золотого руна существовал и существует по-прежнему, оставаясь самым старинным и почтенным, но звание рыцаря не переходит по наследству. Умирает рыцарь, и его почетный знак возвращается в орден. Таково правило, и оно действует до сих пор.

– И даже теперь можно получить звание рыцаря? – удивился Адальбер.

– Да, но теперь это случается крайне редко. Два принца, потомки Марии Бургундской, имеют право награждать этим орденом: император Австрии – эрцгерцог Отто Габсбургский и король Испании Альфонс XIII [9].

– Если я правильно понял, вы сами потомок одного из почтенных рыцарей, носивших ожерелье Золотого руна.

– Именно так. Я происхожу от Маргариты де Муаран, а ее отец был удостоен достопочтенного ожерелья. И знаете, что я еще подумал, Альдо? Наверное, кто-то из ваших предков тоже был удостоен этой награды?

– Да, у меня есть такие предки, – отозвался Альдо с добродушной улыбкой. – И даже с двух сторон: с отцовской стороны венецианский дож, а с материнской – герцог де Рокелор.

– Браво! А у вас, Адальбер?

– Никогда не занимался подобным вопросом. Знаю только, что один Пеликорн был рыцарем-храмовником и служил Бодуэну Иерусалимскому, юному королю, болевшему проказой, а потом он стал одним из командоров этого ордена во Франции, но, по счастью, умер до разгрома ордена, учиненного Филиппом Красивым.

– Ты никогда не рассказывал мне этой истории, – с восхищением глядя на друга, произнес Альдо. – Тамплиер, подумать только! Это так же почетно, как и быть рыцарем Золотого руна. Вот только откуда у рыцаря-монаха потомки?

– Не поручусь за чистоту его нравов, святым он не был, а у его братьев точно были дети, так что…

– Ты рассказывал об этом План-Крепен? О господи!

Имя пропавшей так естественно соскользнуло с языка Альдо! Она составляла неотъемлемую часть их самих, и было немыслимо представить себе их жизнь без Мари-Анжелин. Альдо секунду боролся с подступившими слезами и комом гнева в горле, потом швырнул в камин недокуренную сигарету и обратился к Лотарю:

– Вы всерьез считаете, что ваше общество сможет что-то сделать для беглянки? Честно говоря, я не вижу, каким образом они могут отыскать ее следы, если мы сами не понимаем, с какой стороны за это браться. Во всяком случае, в Понтарлье…