Эмилио Сальгари - Жемчужина Лабуана (сборник)

– Это Янес, – его голос выдавал с трудом скрываемое волнение. – Наконец! Пора…

Четверть часа спустя человек в широком плаще с капюшоном, с которого ручьями стекала вода, решительно распахнул дверь. Мы уже видели, как нетерпеливо его ждал хозяин этого странного дома.

– Здравствуй, Сандокан! – сказал он с чуть заметным португальским акцентом, сбрасывая плащ и снимая с плеча спрятанный под ним карабин. – Брр! Какая адская ночь!

– Да, дорогой Янес, – улыбаясь, ответил хозяин. – Я уже начал беспокоиться за тебя.

Он наполнил вином два хрустальных бокала и протянул один из них Янесу.

– Выпей, друг мой!

– За твое здоровье, Сандокан.

– За твое.

Они опрокинули бокалы и уселись за стол напротив друг друга.

Янес был несколько старше своего товарища: тридцати трех или тридцати четырех лет. Среднего роста, хоть и крепкого сложения, он не привлек бы к себе особого внимания, если бы не острый взгляд глубоко посаженных серых глаз. Это в сочетании с волевым подбородком и плотно сжатыми губами указывало на сильный характер. Сразу же становилось ясно, что человек этот много пережил и многое в своей жизни повидал.

– Ну, Янес, – с нетерпением спросил Сандокан, – ты видел эту девушку?

– Нет, но многое о ней узнал.

– Ты не высаживался на Лабуан?

– Я все время кружил поблизости. Но ты же понимаешь, что на берег, охраняемый английскими канонерками, мало подходит для высадки людей нашего сорта.

Сандокан невесело усмехнулся другу.

– Расскажи мне о девушке. Кто она?

– О ней говорят, что это она необыкновенно красива: волосы светлые, как золото, глаза голубые, как море, а лицо так прекрасно, что способно околдовать любого. К тому же она очень умна, и у нее очень приятный голос – когда она начинает петь, местные жители приходят под ее окна, чтобы послушать. Говорят, что она к тому же очень добра… Одним словом, души в ней не чают.

– Кто она, чья дочь?

– Одни говорят, что дочь какого-то колониста, другие называют английского лорда, а третьи уверяют, что она родственница губернатора Лабуана. Но толком я разведать этого не смог.

– Странно, странно… – пробормотал Сандокан, прижав руку ко лбу.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Янес.

Но Сандокан не ответил. Он решительно поднялся, подошел к фисгармонии и пробежал пальцами по клавишам – его охватило нешуточное волнение. Зазвучала музыка, столь порывистая и страстная, что заглушила ненависть стихии за окнами.

Янес, взглянув на него, ограничился лишь тонкой улыбкой. Он взял со стола бокал и с видом уставшего человека откинулся в кресле, смакуя драгоценное вино. Но Сандокан не дал ему сделать и пары глотков: он вернулся к столу и хлопнул по нему ладонью так яростно, что бокалы зазвенели на нем, а сам стол покачнулся.

Это был совсем не тот человек, что минуту назад стоял перед Янесом: теперь его лоб был нахмурен, губы крепко сжаты, глаза, казалось, излучают яростный свет. Но именно таким его и знали все пираты Момпрачема, пираты, которые уже десять лет подряд с удовольствием называли его своим предводителем.

Множество кораблей исчезло за эти годы у берегов Малайзии, множество сокровищ перекочевало из их трюмов на Момпрачем. Это был человек, чья необычайная храбрость и отвага снискали ему прозвище Тигра Малайзии.

– Янес! – в голосе Тигра сейчас звенел металл. – Что делают англичане на Лабуане?

– Укрепляются, – спокойно отвечал португалец.

– Они замышляют что-то против меня?

– Думаю, что да.

– Ну что ж, пусть только сунутся в мой Момпрачем! Я покажу им, что значит приблизиться к логову Тигра. Он, клянусь, уничтожит их всех до последнего и выпьет их кровь. Что они говорят обо мне?

– Что пора покончить с этим дерзким пиратом.

– Они очень ненавидят меня?

– Они согласились бы потерять все свои корабли, лишь бы поймать тебя и повесить.

– Ах так!

– А что же ты ожидал, дружище? Ты много лет не даешь им покоя. Их берега покрыты следами твоих набегов, их города и гавани опустошены тобой, множество их кораблей по твоей милости покоится на дне моря.

– Да, но чья в этом вина?! – вскричал Сандокан. – Разве англичане не были так же жестоки и неумолимы со мной? Разве не они убили мою мать, моих братьев и сестер? Разве не они изгнали меня с моей родины? Сколько зла они причинили мне! Они пришли, чтобы убить меня и сделать рабами мой народ, и теперь я ненавижу их всех и буду мстить им всем до конца своих дней… Я беспощаден с моими врагами, но я никогда не обижал слабых, не грабил бедных, не издевался над побежденными. Тысячи людей могут подтвердить это.