Лили Блейк - Царство. Паника

– Но он католик, – возразила Мария. – Католик с глубоким пониманием веры, которая не является нашей. Его открытость дает этой юной девушке наибольший шанс, что ее признают невиновной.

– А что, если она виновна? – спросил Франциск. – Суждение Баша тоже может оказаться предвзятым, как и мнение священника, только с точностью до наоборот. Что, если она практикующая ведьма? Или, возможно, что еще хуже, именно она убила всех этих людей? Всех этих не рожденных детей?

Мария задумалась.

– Я не верю в это, – после небольшой паузы ответила она. – Я не верю, что она виновна.

– Ты не хочешь в это верить, – сказал Франциск, хотя его сердце сжалось. – Но люди способны на ужасные вещи. Даже хорошие люди идут на злодеяния, если их на это вынуждают.

Он крепко сжал золотой кубок, стараясь не вспоминать о том, как вонзил копье в глаз своего отца. Об этой тайне Мария никогда не должна узнать.

– Мне кажется, я совсем не голодна, – проговорила Мария, не глядя на мужа. – Передай, пожалуйста, Екатерине мои извинения. Я собираюсь навестить Грир. Я ее весь день не видела.

– Мария. – Франциск поставил кубок. – Давай не будем ссориться по этому поводу.

Уже приготовившись уйти, та повернулась и из последних сил улыбнулась мужу.

– Мы не ссоримся, Франциск. Пожалуйста, пошли за мной, когда Баш вернется.

– Конечно, – ответил он, опускаясь на стул. Он знал, когда битва с Марией проиграна. И это чувство стало очень знакомым.

– Эй? Алис?

Баш прокрался в темный маленький хлев, нагнувшись, чтобы не удариться о низкую остроконечную крышу. Солома под ногами была мягкой и пахла скотом, который еще недавно держали здесь.

– Алис, меня зовут Себастьян, меня прислал король, чтобы поговорить с тобой. – Внутри царил полный мрак, и Баш ничего не видел перед собой. Он осторожно ступил в темноту, нащупывая путь вперед, когда услышал тихий шорох соломы и как кто-то изо всех сил пытался задержать дыхание.

– Я не обижу тебя, я здесь, чтобы помочь. Твои родители ходили к королю и королеве, умоляли разобраться в твоем деле. Я собираюсь отвезти тебя во дворец, чтобы все выяснить. Этим вечером тебе не причинят вреда, клянусь.

Баш услышал, как в дальнем углу сарая кто-то резко вдохнул и тихонько всхлипнул, и он встал на колени на мерзкую солому.

– Я говорю правду, Алис, ты в безопасности, но мне нужно задать тебе несколько вопросов, прежде чем мы уедем.

– Вопросов, мой лорд?

В задней части хлева вдруг засветился маленький зеленый огонек. Глаза Баша расширились, когда перед ним возникли нежные черты совсем молоденькой девушки, почти девочки.

– Как ты это делаешь?

– Это разновидность мха, – ответила Алис тонким певучим голоском. – Если смешать его с конской мочой, он светится. Мне это показал Гийом. Помогает, когда ты ухаживаешь за людьми в лесу и не хочешь, чтобы тебя заметили. Свечение не такое яркое, как у факела.

Баш кивнул, подвигаясь ближе. Алис отшатнулась, держа мох у лица, чтобы ее можно было видеть.

– Я не причиню тебе вреда, Алис, – пообещал Баш. – Я просто хочу понять, почему деревенские жители считают, что ты повинна в этих ужасных преступлениях. Ты кого-то прикрываешь? Например, своего учителя? Он когда-нибудь учил тебя вещам, от которых тебе было неуютно?

– Гийом был самым добрым и мудрым человеком в деревне, – уверенно проговорила девушка. – Он учил меня никогда не причинять никому вред. Он бы даже маковым молоком не воспользовался, если бы думал, что пациент недостаточно силен. Он придумал особую смесь коры ивы и белладонны, которая не так сильно действует, и все всегда просыпаются. Каждый умерший, каждая мать, потерявшая ребенка, – все это разбило бы ему сердце. Как жаль, что его больше нет с нами, он бы знал, что делать.

– Алис, – сказал Баш, – я не хочу тебя расстраивать, но мне нужно спросить: ты знаешь, кто в твоей деревне мог бы сотворить это зло?

Девочка шмыгнула носом и замерла. Баш задержал дыхание, надеясь, что она скрывает какие-то сведения, которые могут помочь ее освободить.

– Нет, – ответила она. – Кто может захотеть навредить детям, которые даже еще не родились? Кто может захотеть навредить нашим старикам? Я пыталась им помочь, но мне не позволили. Гийом знал бы, что делать, его не боялись и не называли колдуном.

Посидев немного в тишине, Баш посмотрел на девочку. Она была хрупкой, светловолосой, с огромными зелеными глазами и, казалось, мухи не могла обидеть. И ничто из того, что она сказала, не убедило его в ином. Возможно, ее знания пугали старейшин – светящийся мох, снадобья из белладонны. Люди боялись того, чего не понимали. Он знал это, как никто другой, ведь его вырастили в традициях язычников. Возможно, дворцовый медик сможет установить причину смерти этих людей. Баш думал, что, как и Алис, хотел бы, чтобы этот Гийом был здесь и рассказал им больше. А еще лучше, если бы Нострадамус не покидал дворец. Если кто и мог добраться до самой сути этих страшных событий, так это предсказатель королевы.