Юлия Крён - Гуннора. Возлюбленная викинга

Вскоре лошадей уже оседлали, и нескольким воинам приказали сопровождать герцога на прогулке, но держаться на некотором расстоянии. Ричард никогда не выезжал из замка один, его всегда охранял небольшой отряд молодых людей, живших при дворе и обучавшихся ремеслу воина. Вначале Альруну это смущало, но когда они съехали с тракта и поскакали по полю, все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы удержаться в седле и не вызвать смех окружающих. Кони воинов были закованы в пластинчатые доспехи, защищавшие грудь и живот скакунов, но на лошади Альруны было только седло со стременами, и ей все казалось, что оно вот-вот съедет в сторону. Альруна отчаянно боялась упасть на землю.

– И все-таки ты боишься, – поддразнил ее Ричард. – Ну же, со мной тебе не нужно притворяться.

Альруна не ответила на это замечание.

– Ты тоже можешь быть откровенен со мной, – с серьезным видом сказала она. – Я знаю, почему ты прячешься в своей башне. Не из-за скорби по Эмме, как ты говоришь всему миру. Ты не любил ее, тебе просто нравилось жить с ней. Пока она была твоей женой, ты чувствовал себя в безопасности, считался франком, и никто не упоминал о том, что ты потомок неотесанных северян. Эмма заставила весь мир позабыть о наследии твоей крови. Но теперь твои попытки стать одним из франков оказались тщетными. – Вначале девушка смущалась, но затем говорила все решительнее.

Может быть, она зашла в разговоре слишком далеко, но это мгновение было чересчур ценным, чтобы замалчивать мысли, преследовавшие ее уже много дней.

На лице Ричарда читалось изумление, но он не отводил взгляда и не пытался перебить свою спутницу.

Только когда Альруна договорила, герцог пробормотал:

– Сколько я себя помню, мне угрожали враги. Моего отца убили, еще ребенком я много месяцев провел в плену. Слишком уж часто все складывалось так, что я мог потерять Нормандию, а то и собственную жизнь.

Эмма кивнула.

– Король Людовик, Гуго Великий, король Оттон, граф Фландрии Арнульф… – Она называла имена людей, по чьей вине Ричард провел столько бессонных ночей.

Альруна сама еще помнила нападение войск Оттона на Нормандию, когда Руан едва не пал и Ричарду удалось одержать победу лишь благодаря хитрости. Тогда он собственноручно обезглавил племянника короля, и его войска разбежались. Альруна украдкой взглянула на руки Ричарда, красивые, с тонкими длинными пальцами, и такие сильные. Она не могла себе представить, как эти руки лишили кого-то жизни, не хотела думать об этом. Нет, пусть эти пальцы ласкают ее, нежно касаются ее лица. Как же ей хотелось этого! И как она заливалась краской при одной мысли об этом!

– Ну, сейчас ты, похоже, думаешь вовсе не о моих врагах, – насмешливо отметил Ричард.

Почувствовав себя застигнутой врасплох, девушка поспешно перевела взгляд на его лицо. Оно было таким родным, таким знакомым, и все равно ей не надоедало любоваться им, высекать в памяти его точеные черты, а также заплетенные в косу длинные волосы, тщательно подстриженную бороду, голубые глаза. Он был столь статным, столь мужественным, столь величественным…

– Невзирая на всех этих врагов, ты всегда оставался сильным. Не зря же тебя называют Ричардом Бесстрашным! – пылко воскликнула она. – Ты потерял Эмму, но не свою отвагу!

Герцог больше не улыбался.

– Понимаешь, может быть, ты ошибаешься. Может быть, весь мир ошибается. Иногда… мне страшно.

Он так произнес эти слова, будто они могли опалить его губы.

– Но в этом нет ничего плохого! Тебе просто нельзя выказывать этот страх! Это твоя тайна… наша тайна…

– И, похоже, ты умеешь хранить такие тайны.

Как легко ей было кивнуть! Как легко довериться ему, рассказать то, что она не решалась поведать никому. Но прежде чем девушка успела что-либо произнести, в кустах послышался какой-то шорох. Альруна испуганно вздрогнула.

– Это же не медведь, правда? – взволнованно воскликнула она.

– А если и медведь… Я убью его, прежде чем он сумеет тебе навредить.

И вновь она взглянула на его руки, не веря в то, что Ричард может пролить чью-то кровь.

– Он так несчастлив со своей женой… – пробормотал Ричард.

Разговор о медведях напомнил ему о брате – как-то на охоте в лесу Рауль убил огромного зверя, и с тех пор его в шутку называли Грозой Медведей. Альруна сглотнула. Весь двор судачил о супруге Рауля Эрментруде, которая отравляла ему жизнь, как могла. Как же несправедлива судьба – Рауль вынужден был влачить безрадостное существование в неудачном браке, а Ричард остался вдовцом, хотя у них с Эммой и были хорошие отношения. И как несправедливо, что этот шорох не позволил Альруне рассказать о самом сокровенном, а теперь подходящий момент был уже упущен!